Битлы

Раньше больше любила Маккартни. Мелодии у него такие легкие, изящные, сразу запоминаются. А недавно внезапно почувствовала Леннона так, как раньше никогда не чувствовала раньше. Его песни намного... нааммного глубже, чем у Пола. Искренние. Я не говорю о временах битлов, там они все таки друг на друга влияли, исключительно сольная карьера. Из альбомов Маккартни я слушаю максимум половину, причем признанных хитов... ну понятно, каких: Hope of deliverance, Young boy, Off the groung, Band off the Run полностью, правда, но он и считается лучшим. А вот в ленновское вслушалась - и мне понравилось все. Все! Ааа, нет я не про эксперименты с Оно (эээ, да, не про них), а вот то, что чисто Джона - сразу видно, где оно. И как-то ощущения от песен даже в слова не облекаются, это что-то такое внутри... ))
Про "хиты" я не говорю, не про Imagine или про Give peace a chance - эти вне времени, эпох и вообще всего) Я, например, про Women. Как же надо любить женщину, чтобы так писать! Какие слова надо найти! Плевать на неоднозначное восприятие Оно фанами, но как сам Джон ее любил...
Или вот Beautiful boy... Ну здорово же)) А Instant Karma! А Gimme Some Truth - политическая, о Вьетнаме. Мало кто слышал, наверное, хотя он ее писал несколько лет. Какая же она классная!
Julia - обожаю, всегда обожала. Песня, посвященная матери.
Oh my love - бесит, когда в социальных сетях пишут " крутая песня из "Цыпочек". Сами вы цыпочки, поколение айфонов! Песне этой больше 30 лет, вместе опять-таки с Йоко Оно написана.
В общем, я могу о каждой песне писать)))
Да, Леннон круче Маккартни. Наамного круче)) Хотя оба - это уже классика, конечно.

@темы: музыка, мое, люблю

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Диссер)

Социальные сети в образовательной миграции и чего-то невообразимое из колонок) Прекрасное сочетание, я считаю! Одновременно напоминаю самой себе какого-то сумасшедшего профессора из комедий)
А музыка мне почему нужна? Да потому что иначе засыпаю над собственной диссертацией. И не потому что скучно, а просто хронический недосып. Садишься за стол к компу - и тело махом воспринимает это как сигнал закрыть глаза.

@музыка: Getter – Run Up, Skrillex – Kyoto

@настроение: боевое

@темы: былое и думы

---

Непорядок

Мне отчаянно нравится одиночество. Как будто не было этих, страшно подумать, 12 лет - и я наконец-то свободна. Дамокловым мечом не висит над головой чувство долга перед всеми, и я делаю что хочу. 3е января - и я пишу диссертацию, с головой зарываясь в теории и не отвлекаясь на чертову уборку, готовку и ублажение благоверного. Бывшего.
Мне наплевать, что в холодильнике обеда нет. Ребенок у бабушек (точнее, у бывшего и бабушек) - и я не буду готовить. Вообще ничего. И еще у меня посуда грязная с утра в раковине.
Господи, какой кайф! И это пугает. Неужели это именно то, что мне на самом деле нужно - одиночество?
Всерьез задумываюсь над тем, чтобы начать сюда пихать фоточки Тома Хиддстона, Йена Сомерхолдера и иже с ними... Называется, дорвалась. Тетке 30 лет, два высших + аспирантура, препод одного из самых престижных вузов страны - а ума нет.
Хотя, с другой стороны, мне откровенно пофиг. К чему бы это? Я даже песни потихоньку начинаю слушать "из того времени" без того, чтобы в истерике не биться. Хотя Гленна Медериуса уже ничего не спасет, к сожалению - везде удалила. Свадебная песня - как вспомню, так передергивает. Жаль, хорошая песня вообще-то.

@темы: былое и думы

---

Муки творчества 16

Название: Маша+Саша
Рейтинг: G
Если будете копировать - поставьте меня в известность, пожалуйста

Маша с Алексом просто друзья. Хорошие друзья с детства, уже 23 года. Ничего такого.
Да, Алекс целует ее в щеку при встрече. Но он делает так со всеми своими знакомыми девушками, да и незнакомыми, с теми, кто позволяет, тоже. Еще Алекс любит объятья, и вообще всячески нарушает личное пространство собственных друзей, нимало этим не стесняясь. Впрочем, они уже привыкли и не обращают особого внимания, это ж Алекс, что там с него, модели, возьмешь. У них там, в их среде, это принято.
А еще у Алекса есть довольно мерзкая привычка шлепать девушек по заднице в общественных местах. Машу это раздражает, и она потихоньку делает ему замечания в очередном кафе, куда они, уставшие, но безумно довольные собой, забредают после долгой прогулки бесконечной петербургской белой ночью.
Машин парень, Саша, в ответ на поведение Алекса, наоборот, смеется и говорит о врожденных мужских рефлексах, которые все никак не могут атрофироваться или трансформироваться в правила этикета.
Саша Алекса терпеть не может. Как любой нормальный мужик он ненавидит говорить о бабских шмотках, модных показах, рассказах Коэльо и Ричарда Баха. Алекс может поддерживать эти темы легко и непринужденно, в силу профессии. Саша намеренно переводит разговор на политику или экономический кризис, или демонстративно кладет руку Маше на колено, в очередной раз заявляя права на эту девушку.
Алекс хлопает Сашу по плечу, подмигивает и с не меньшим энтузиазмом принимается обсуждать реформы Путина.
Периодически Алекс приходит с девушками. Они все из «индустрии» - длинноногие, с длинными острыми ногтями, тщательно просиликоненные во всех нужных местах. Ни одна из них не задерживается больше чем на пару встреч.
Между прочим, Алекс это никакой не Алекс, а Кирилл по паспорту. Кирилл Олегович Окунев. Данные совсем не модельные, и поэтому Кирилл Окунев стал Алексом Назарофф. Да-да, с двойным «эф» на конце.

***
Поначалу Маша относится к ревности Саши с пониманием: старается сократить время общения с Алексом до минимума, отказывается от совместных тусовок и приглашений погулять компанией. Однако долго без друга не выдерживает, и поэтому, спустя несколько разговоров по душам Саша с трудом признает, что бывает несправедлив к Алексу и не доверяет ему. Маша заверяет его, что для ревности нет смысла: как мужчину Маша любит Сашу и только его, и никто ей больше не нужен.
Таким образом, Алекс остается в компании, постепенно становясь общим другом. Саша смиряется с его присутствием и иногда даже находит положительные стороны в дружбе своей девушки и этого странного модельного парня. Например, ему не надо ходить с Машей по магазинам одежды – этим занимается Алекс. По одной простой причине – он разбирается в шмотках и готов проводить в бутиках часы. Саша старается не думать – самостоятельно ли Маша выбрала этот охрененный кружевной лифчик.
Пару раз Саша и Алекс тусовались в ночных клубах без Маши – предваряли в жизнь хитрый сашин план по исследованию алексовского характера. Ничего криминального выяснилось не удалось: пьет он как все, способен быстро склеить какую-нибудь девчонку; на провокации не поддался, сделал вид, что не расслышал вопроса.
Наконец Саша отстал. Поверил в дружбу между мужчиной и женщиной.

***
Через полгода Саша зовет Машу на ночную прогулку, и ровно в полночь, на одном из мостов через Фонтанку, делает ей предложение руки и сердца. Маша в восторге и, конечно, соглашается. С празднованием помолвки решают не затягивать – и назначают ее уже через две недели в одном из многочисленных кафе. Будут только близкие друзья, Алекс, естественно, в их числе.
Сам Алекс об этом не знает – он улетел на очередные фотосъемки на какие-то острова – не то Фиджи, не то Гавайи – и не звонит. Когда Алекс работает - он обычно не звонит. Поэтому приглашение он получает за несколько часов до вечеринки, когда вернувшись из поездки, нажимает кнопку автоответчика на домашнем телефоне.
Вечеринка в самом разгаре, гости уже в меру пьяны и достаточно раскованны, чтобы вспоминать скабрезные истории из совместной жизни жениха и невесты, когда в кафе появляется Алекс – похудевший, необычно по-серьезному одетый и с огромным букетом красных роз в руках. Он протягивает Маше цветы, пожимает руку Саше и желает обоим «счастливой жизни, кучу детишек и виллу где-нибудь в Италии». Потом извиняется за опоздание и сразу же за то, что остаться не может - дела, съемки, нужен отдых, в общем «прошу прощения, но не могу».
Маша обижается и, молча кивнув головой, уходит на танцпол. Саша облегченно вздыхает, но внешне демонстрирует огорченную улыбку и вручает Алексу самодельное приглашение на свадьбу – их готовила Маша, индивидуально для каждого гостя. На приглашении Алекса нарисован смешной мальчишка в низко посаженных джинсах, майке и кепке, в одной руке у него бутылка с шампанским, в другой микрофон – а внутри просьба молодоженов о том, чтобы друг был тамадой.
Алекс натягивает на физиономию улыбку, хватает Сашу за локоть, отводит в сторону и пару минут что-то нашептывает ему в ухо. Саша сначала удивленно слушает, потом отстраняется и кивает. Алекс разворачивается и уходит, помахав Маше на прощание рукой. Ответа от нее он не получает.
Проходит три месяца. Молодожены находят нового тамаду. Маша оттаивает, и они с Алексом снова начинают общаться. Правда только по телефону, так как у Алекса в самом разгаре большой проект за границей. Где именно – он не говорит, только смеется и уверяет, что Маша все узнает в свое время. Маша заинтригована и пытает Алекса на эту тему практически каждый раз, но тайна остается тайной. В последнее время Алекс вообще говорит быстро и хриплым шепотом, «чтобы не спугнуть удачу», и все время куда-то торопится. Маша слишком занята подготовкой к свадьбе, чтобы обращать пристальное внимание на подобные мелочи. В характере Алекса – поддерживать флер таинственности для последнего.
Накануне свадьбы Алекс звонит Маше. Время – уже за полночь, и Маша честно пытается заснуть, но не может – предвкушение праздника сильнее.
- Привет, заяц! – слышится в трубке. Сильные помехи, и голос слабый, как будто из трубы.
- И тебе привет, - откликается Маша, радуясь возможности пообщаться с лучшим другом. – Чего тебе не спится-то? Смотри, синяки под глазами никого не красят.
- Тот же вопрос тебе, - слышит она в ответ. - Хотя нет, тебе по статусу положено не спать и волноваться. Так что давай, выполняй свою роль.
Маша смеется. Алекс молчит.
- Маш, что звоню-то, - говорит он. – Ты… прости меня, я не смогу быть на свадьбе. Говорю сейчас, чтобы ты завтра не расстраивалась. Реально не от меня зависит.
Маша открывает рот, чтобы спросить, что случилось, но ее прерывают.
- Да, говорит Алекс, - я знаю, что я козел, скотина и ублюдок. Я знаю, что ты хотела меня видеть. Но я не могу. Прости. Потом объясню. И… я, пожалуй, сейчас трубку положу, чтобы ты могла всласть на меня пообижаться. Только помни, что тебе завтра рано вставать. Тебя Саша ждет. Созвонимся, хорошо? Счастья тебе, заяц.
В трубке раздаются длинные гудки.

***
Вопреки ожиданиям Алекса Маша на него не обижается - она встревожена и огорчена. Она пытается дозвониться до друга, он женский голос объявляет, что абонент временно не доступен. Тогда Маша вызывает такси и едет к Саше в гости, почему-то надеясь застать его дома. Однако свет в его квартире не горит, и на звонки в дверь, конечно, никто не отвечает. В смятении Маша возвращается домой. Заснуть ей удается только на пару часов.
На следующий день Маша поглощена приготовлениями к встрече Саши – прической, макияжем, платьем – так что времени почти нет. Мысль об Алексе, однако, постоянно присутствует где-то в ее голове, и Маша дает себе слово обязательно, как можно скорее, узнать правду.
Свадьба в самом разгаре. Выполнив уже половину конкурсов тамады, Маша с Сашей развлекаются в толпе гостей. Когда разгоряченная Маша подходит к столику, чтобы глотнуть шампанского, то видит на своем стуле красивый букет, явно только что привезенный. Открытка вложена ровно посередине - ровный Сашин почерк «Будьте счастливы, ребята! Вы – молодцы! Люблю вас».
Саша смотрит на открытку как на змею и нервно сглатывает. Маша понимает, что ее муж явно что-то знает. По ее глазам видно, что отвертеться Саше не удастся.
- Он сказал, что ему необходимо лечение. Не знаю где, не знаю от чего. Попросил тебе не говорить, взял с меня слово. Он знал, что не придет на свадьбу с самого начала.
Маше хочется схватить Сашу за лацканы пиджака и потрясти, чтобы он наконец понял, понял, что он наделал. Что они оба с Алексом наделали. Вместо этого она вздыхает, вспоминает про гостей и наклоняется к мужу.
- Если завтра я не буду знать, что случилось, - говорит она ласковым шепотом, - я не знаю, что с тобой сделаю. Я серьезно. А теперь – пошли веселиться.

***
Алекс находится спустя 3 дня. Неоперабельный рак носоглотки, надежды нет. Алекс в хосписе. Нормальном хосписе, даже «элитном». Родители его навещают каждый день. Кроме них и старшего брата не знал никто, Алекс запретил говорить. Также он запретил к нему приходить, если все таки информация просочится наружу. Особый запрет был дан относительно Маши.
Маша звонит Алексу с телефона его мамы, и только тогда он берет трубку.
- Как ты мог… - говорит она, - Кир, ну как ты мог… Пожалуйста…
- Прости меня, - отвечает он твердо. – Не звони больше, не надо.
И кладет трубку.
В хоспис Машу с Сашей не пропускает охранник.
Через 2 дня после выяснения правды об Алексе молодожены должны лететь в Венецию на медовый месяц. В ночь перед отъездом Маша долго сидит на кухне и думает. Саша подходит и садится рядом с ней.
- Если ты хочешь все… переиграть, - говорит он медленно и тщательно подбирая слова, - я не буду тебе препятствовать. В любом смысле слова. Решай сама.
Маша поднимет глаза на мужа.
- Я люблю тебя, - говорит она. – ты это знаешь. Но Алекс – это Алекс…
На следующее утро молодожены садятся в самолет.
Алекс умирает на седьмой день венецианского медового месяца. Маша и Саша решают не прерывать поездку.

***
Проходит 3 года. Как-то раз Саша в поисках флешки роется в машином ящике стола и находит письмо, вложенное в книгу.
«Заяц, привет!
Прости меня, пожалуйста.
То есть нет, не так. Я не с того начинаю.
Я хочу, чтобы ты вспоминала меня. Хотя бы иногда. Хочу, чтобы в твоей счастливой жизни – твоя жизнь будет счастливой, я обещаю об этом позаботиться там, наверху – ты меня иногда вспоминала. Это моя единственная просьба.
У нас с тобой было много общих воспоминаний, мне дороги они все, все без исключения. Я цепляюсь за них сейчас, и это придает мне сил жить.
Я не буду просить прощения за свое признание в любви – ты тогда еще не была помолвлена с Сашей. Я не буду просить прощения за то, что не сказал ничего, а также за свое поведение перед свадьбой – я считаю, что твое душевное спокойствие было дороже моих жалоб, которые бы наверняка ты от меня услышала.
Я прошу прощения только за то, что мы нормально не попрощались. Я оказался слишком эгоистичным и хочу, чтобы ты помнила меня нормальным здоровым человеком.
Ну и все, наверное… как там пишется в конце подобных писем?))
Прощай, любимая) Пусть у вас все будет хорошо.
Твой Кир»
Саша с Машей разводятся спустя 5 лет совместной жизни

@темы: фики

---

Опять что-то нарыла

Опять нашла что-то такое... из юности. Старею, что ли, пора уже на лавочку с семечками.


Прослушать или скачать Кто тебя создал такую бесплатно на Простоплеер

@настроение: лирическое

@темы: музыка

---

Муки творчества 15

Рассказ. Разговор в такси двух старых знакомых.

За окном было темно и мрачно – обычное состояние зимней природы в Сибири ранним вечером - да еще и минус 28. Не хотелось выходить на улицу, идти по нерасчищенным от снега тропинкам до остановки, ждать автобуса. Тем более, когда на тебе в кое-то веки короткое платье и колготки, а не обычные теплые джинсы и свитер. Скорей бы уже все дела с продажей квартиры решились, и Саша смогла вернуться к мужу в Питер; за три с лишним недели вынужденного одиночества она откровенно соскучилась: раньше им не приходилось разлучаться так надолго.
На телефон пришло сообщение о том, что внизу ждет такси, и Саша обняв маму на прощание, выбежала из подъезда, стремясь как можно скорее попасть в теплую машину. На вечер она запланировала бутылку красного сухого, сыр, шоколадку и новый фильм Тарантино. Замечательный набор!
- Здравствуй. Куда поедим?
Саша повернула голову, чтобы начать возмущаться по какому праву таксист ей «тыкает» и… испуганно замолчала. Сидящий за рулем ей напомнил что-то смутно знакомое, из времен юности, кого-то, о ком вспоминать не хотелось не сколько за ненадобностью, но, пожалуй, потому, что воспоминания были болезненными.
- Да я это, я, угадала, - усмехнулся Он тем временем. – Узнала, вижу. Едем-то куда?
Значит, это все-таки Максим. Ну что за день сегодня такой! Только вот первой любви ей и не хватало, да еще и в образе таксиста на «Камри»!
- На Новослободскую, - сухо произнесла Саша. Немного помедлила, но решила быть вежливой,– И тебе привет.
Макс улыбнулся и принялся разворачивать машину в темном заснеженном переулке.
Сердце у Саши колотилось где-то под горлом, руки попытались задрожать, она глянула на них, пришла в ужас и мгновенно спрятала их под сумку, вглядываясь в темноту за окну.
«Таксист, значит. Так и знала, что ничего из него не выйдет! Как был – разгильдяй, двоечник, тупоголовый – так и остался. Все, на что ума хватило – научиться машину водить. Интересно, на гитаре своей еще бренчит или нет?»
Неожиданно вспомнилось, как они, шестнадцатилетние, целовались до одури в темном подъезде, на последнем этаже Сашиного дома, как Саша возвращалась домой на подгибающихся ногах, раздумывая, ждать или не ждать до собственного Дня рождения, чтобы, наконец, позволить ему больше, дать то, что он хочет. Как Макс стоял перед ней на коленях с маленькой коробочкой в руках, утверждая, что она – самое дорогое и любимое, что у него есть. И ведь не постеснялся же кучи народу, свидетелей его безрассудного поступка. Конечно безрассудного, а какого еще – какая женитьба в семнадцать лет, без жилья, нормального образования, без денег.
- Тебе неинтересно, как я тебя узнал? – вдруг спросил таксист. Не хотелось называть его по имени.
Машина остановилась. Впереди была небольшая пробка – плохая работа коммунальных служб сделала свое дело – дороги замело основательно.
- А что, за двадцать лет я изменилась до неузнаваемости что ли? – съязвила Саша.
- До неузнаваемости – конечно, нет. Но я не был уверен. Только когда губы кусать начала – понял окончательно.
Саша моргнула. Мерзкая привычка, от которой так и не удалось избавиться. Теперь вот точно буду все время за собой следить.
Давняя обида медленно поднималась изнутри, из души, и уже вертелась на кончике языка. Если уж двадцать лет Саша могла ввести его своими рассуждениями в ступор, то теперь-то это точно не составит никакого труда. Кто она, а кто - он, в конце концов! Жалкий таксист, ничего не сумевший, неудачник, ничтожество. Неожиданно захотелось продемонстрировать всю степень социального неравенства между ними.
- А ты вот изменился почти полностью. Даже волосы есть седые, в тридцать-то семь лет! Тяжелая работа, понимаю.
Губы ее собеседника изогнулись в кривой усмешке, но он промолчал. Сашу несло, хотелось ударить больнее и глубже. Зачем – промелькнуло в голове мысль – кому это нужно, столько лет прошло. Но остановиться уже не получалось?
- А почему ты не спрашиваешь – кем я работаю? Так вроде бы принято между старыми знакомыми, почти женатыми когда-то: узнавать, кто кем работает.
- И кем же? – сухо спросил он.
- У нас с мужем - слово «мужем» было намеренно выделено – свое дело. «На ваш вкус», может быть, слышал? В вашем городе, между прочим, тоже есть филиал.
- Слышал, - кивнул он головой. Спокойно кивнул, без раздражения – Необычные вещицы. Хороший магазин, недавно выбирал там жене подарок на годовщину свадьбы.
Саша натянуто улыбнулась. Надо же, наверно копил несколько месяцев на этот подарок – «На Ваш вкус» - достаточно дорогой бутик, на зарплату таксиста там с ходу вряд ли что купишь.
В сумке запищал телефон. Смска от мужа – просто уведомление о том, чтобы не забыла позвонить вечером. Саше захотелось разыграть представление до конца.
- Извини, подожди минуту, у меня срочный звонок, - она улыбнулась одной из самых очаровательных в своей арсенале улыбок и, якобы, набрала номер телефона.
- Свет, привет, что случилось? А почему задерживают? Ммм, понятно. Только без меня ничего не делай, я во вторник возвращаюсь – там, на месте решим. Хорошо, я поняла, на двести тысяч долларов и не меньше. Все, давай, пока.
Максим вел машину, на его лице не отразилось ровным счетом ничего, хотя Саша была уверена, что он внимательно слушал разговор. Она положила телефон обратно и слегка повернула голову.
- На чем мы остановились?
- На том, что ты меня спрашиваешь о работе.
- А разве это и так не понятно? – Саша чуть не рассмеялась, - он что, за дурочку ее принимает?
- Ну, если ты Это имеешь в виду – он повел рукой перед собой, - так это меня приятель попросил помочь. Вернее, так: у меня отпуск, а у него жена заболела, и в больницу попала, а сына оставить не с кем. А мне – даже интересно. Давно не ездил за рулем.
Саша постаралась, чтобы удивление не слишком сильно отразилось на лице. Кто же он тогда: когда они расстались, Максим даже в институт не планировал поступать, у него была заветная мечта: создать собственную рок-группу, чтобы прославиться. Неужели он ее исполнил? Да ну, бред какой-то.
- А на самом деле – ты русский Рокфеллер что ли?
- Ну что ты, нет, конечно. – Максим усмехнулся, и Саша на мгновение вспомнила, что у него раньше был заразительных смех, просто невозможно было удержаться и не расхохотаться следом – Обычный хирург. Хирург-онколог, если быть точнее.
- Подожди-подожди… - Саша нервно покосилась на Макса, невозмутимо смотрящего на дорогу. – Максим Кулешов? Новое светило, к которому в Москве очередь на полгода вперед? Это ты что ли?
Он кивнул и, неожиданно убрав с руля руку, включил радио.
- Не люблю тишину, - пояснил он. – Люблю, чтобы музыка всегда была. Это еще с детства осталось. Ну, ты помнишь, наверное.
Саш все еще сидела с оглушенным видом и смотрела куда-то сквозь Максима, в пустоту.
- О чем задумалась? – мягко спросил он, слегка приглушая звук.
- Мы недавно участвовали в одном благотворительном проекте, это была идея мужа, поэтому я особо не вникала. Твоем проекте, как оказалось – про помощь неизлечимо больным женщинам. Я тогда еще вспомнила, но значения не придала
Максим кивнул.
- Конечно, это же не мог быть я. Пофигист с гитарой наперевес и двоечник – вот это я, верно?
Саша села прямо, положив руки на сумочку. Пальцы едва заметно дрожали.
Довольно долгое время они ехали молча.
- Слушай, а если спустя двадцать лет извинюсь, это нормально будет? – вдруг спросил Максим. – Ты просто тогда дверь захлопнула перед носом, и все. Шанса как-то не представилось.
- А ты пытался, по-видимому? – Сашин ответ прозвучал тихо. – Я вообще-то потом месяц сидела в обнимку с телефоном, чуть экзамены в универ не завалила. А потом еще год ездила на лекции специально другим маршрутом. Потому что старый около твоего дома проходил. А еще мой муж меня четыре раза замуж звал, пока согласилась. Все понять не мог, почему динамлю.
Максим опустил голову. Машина остановилась перед Сашиным домом, но они оба сидели, не двигаясь с места и молчали. Наконец мужчина заговорил, глядя в сторону
- Я знаю, что был идиотом, и что семнадцать лет и гормоны – это не оправдание. Знаю, что должен был подождать до тех пор, пока ты будешь готова. То, что я тогда переспал с Настей – было неправильно. Прости меня.
Саша молчала.
- Я бы не просил прощения, потому что уже куча лет прошла, и мы давно чужие люди, наверное, - медленно продолжил Максим. – Но я кольцо увидел. Ты можешь сказать, зачем ты его носишь? Почему не выбросила, не вернула?
Саша задумчиво посмотрела на кольцо на безымянном пальце левой руки.
- Я не смогла его выбросить, но слишком красивое и слишком личное. – призналась она. – Отдать – хотела, но ты не звонил, а сама я не решилась. Хочешь – забери сейчас.
- Чепуху не говори.
Саша улыбнулась и полезла в сумочку, стараясь найти кошелек. Как у любой нормальной женщины в сумочке царил полноценный бардак, и это было делом сложным.
- Сколько я тебе должна?
Максим досадливо тряхнул головой и внезапно сжал ее локоть.
- Слушай, ты… да, я был козлом, признаю, но все изменилось. Мы могли бы сейчас нормально общаться. Почему бы нет, а? Согласишься?
Он запнулся.
- Что-то не могу я сейчас красиво говорить, слов не хватает. Но если встретились – может, это судьба? Я не имею в виду, конечно, ничего особенного. Но я рад в любом случае.
Саша высвободила руку из захвата.
- Не знаю. – четко произнесла она. – ты ждешь, что я вдруг тебя прощу – так мне уже наплевать давно. Общаться с тобой – зачем? Кто ты мне? Всего лишь неудачная первая любовь. Так что – забудь. Наверное… И прощай.
Она вылезла из машины и не оглядываясь отправилась к подъезду.
В конце концов – он знает, кто она теперь такая. Где работает. Захочет – позвонит. И она его отошлет еще раз. Может быть…

@темы: мое, фики

---

Муки творчества 14

Это рассказ. Просто зарисовка, которые я иногда, под настроение пишу. Без сериальных пейрингов и героев. Просто про жизнь. На этот раз про Музыкантов и Музу.

***
Когда он резко выдыхает и делает первый шаг из-за кулис на сцене взметается сноп желтых искр, освещая все вокруг. Толпа на стадионе замирает на секунду, а затем привычно взрывается оглушительным визгом. Так продолжается уже три года, и ему это нравится.
Нет, не так. Для него рев тысяч возбужденных глоток – это наркотик. Забористый, проникающий в кровь. Он живет ради этого, удовлетворяя собственное эго женскими криками, возбужденным воем, хором голосов, поющих песню за него. Он настолько жадно хотел славы, что никак не может до конца насытиться ею. А может, и не сможет никогда.
Он стоит, раскинув руки, с закрытыми глазами, и просто слушает, позволяя им бесноваться. Напитывается их животными эмоциями до отказа, до тех пор, пока не чувствует знакомую дрожь предвкушения, пробегающую по телу. За спиной взрываются и гаснут фейерверки, барабанщик и басист выдают соло, привлекая в себе некоторую долю внимания.
Наконец он слегка кивает головой, и резко дергает с плеч куртку, швыряя ее через плечо. Через секунду стадион взрывается от первых гитарных аккордов, которые выдает его собственная гитара. Многократно усиленные динамиками звуки словно проникают под кожу, заставляя фанатов кричать еще громче, доходя до экстаза.
…Меняя прямо на сцене промокшую от пота футболку, он намеренно поворачивается спиной к залу, потягиваясь всем телом, словно большая сытая кошка, зная, что экраны по бокам сцены отразят каждое его движение. Визг возрастает до такой степени, что не спасают крохотные незаметные наушники, призванные сглаживать слишком громкие звуки. Однако этот разворот был нужен не только для фанатов: поперек груди все еще видна красная полоска шрама, и он не хочет, чтобы ее видели чужие люди.
Переодевшись, он разворачивается к залу, хватает воду и жадно пьет, не обращая внимания на брызги вокруг, а затем швыряет полупустую бутылку куда-то в угол сцены. Бросившуюся за ней девчонку тут же подхватывают под руки охранники.
…он почти кричит в микрофон, иногда не попадая в ноты – но эта песня у него самая любимая, да и на фоне окружающего грохота фальшь слабо заметна:
«Ты будешь со мной, слышишь?
В конце концов ты будешь со мной!»
Нежные девичьи голоса плывут над стадионам, повторяя припев за ним. Каждая из них мечтает, что эта песня – о ней, это о любви к ней солист кричит так яростно, с таким надрывом, с таким отчаяньем. В конце обязательно будет встреча, и поцелуи, и секс. Без секса – никак, естественно.
На середине второго куплета он неожиданно распахивает глаза, и словно сканируя своим взглядом народ, медленно осматривает стадион. На лице неожиданно появляется тоскливое выражение. Впрочем, оно подходит под текст и никто не замечает изменения настроения солиста. Девушка-напарник уже стоит рядом и вопросительно глядит на него, ожидая условного знака.
Он устало кивает и уходит в глубину сцены, отдавая ее на растерзание бушующим фанатам. Садится на пол рядом с басистом и закрывает лицо руками. Ему наплевать на экраны. Со стороны кажется, что парень тщательно отыгрывает созданный для песни образ мученика.
Песня заканчивается. Девушка кланяется залу, срывая аплодисменты, а потом оборачивается и взмахом руки приглашает его снова выйти на авансцену. Однако он медлит, до тех пор, пока не получает невидимый, но ощутимый пинок в спину от подошедшего басиста. Только тогда он тяжело поднимается на ноги и идет за своей долей восторга.
…Отыграв на бис пару песен, группа выстраивается в линию, в последний раз благодарит слушателей и убегает за кулисы. Он уходит, как обычно, первым, не обращая в этот раз особого внимания на протянутые с автографами руки и крики-признания в любви. Уже почти около кулис в спину ему летит плюшевый медвежонок, метко брошенный кем-то, и он, смеясь, поднимает звереныша и машет игрушечной лапой зрителям.
- В просторной гримерке, переоборудованной по случаю концерта под нужды музыкантов, торопливо переодевается Крис. Картер сушит мокрую голову полотенцем. Кит с удивлением смотрит на разбитую в кровь подушечку указательного пальца.
- Да чтоб я в следующий раз так бил по стрункам, мать твою! Кровавая игра какая-то!
Заметив его, Кит бросает рассматривать палец и, подойдя, жестко хватает за плечи.
- Выйдите-ка на минутку, ребята, у нас тут разговор небольшой. Пожалуйста. Покурите там.
Голос спокоен, но непреклонен. Клавишник торопливо накидывает на себя куртку, барабанщик швыряет полотенце на пол и закатывает глаза. Но на этот раз они хотя бы молчат. Уходя, Крис громко хлопает дверью.
- Совсем охренел? Че, заснул там сегодня? Ты не много ли себе позволяешь?
Следует небольшой, но провокационный толчок в грудь. Кевин покачивается и смотрит прямо Крису в глаза.
- Иди в задницу.
- Я-то пойду. Ты только в следующий раз слова не забудь. Или прямо на сцене слезу не пусти, придурок.
От затравленного взгляда Крис внезапно осекается и меняет направление беседы.
- Слушай, ну… Если ты хочешь поговорить… Просто, я не знаю, ты сам скажи, если надо.
Кевин досадливо машет рукой, освобождаясь от захвата, и берет со столика бутылку виски, делая глоток прямо из горла. Хочется напиться в хлам, но для этого нужно еще добраться до гостиницы и попасть в собственный номер, желательно с наименьшей тратой времени, как-то минуя назойливых фанаток. Улыбаться и делать счастливый вид сегодня нет сил.
…Попав в номер, первым делом он заказывает выпивку и пиццу. Дождавшись заказ, закрывает дверь, выключает свет и вырывает из розетки телефон. Выключает все мобильники кроме одного. Дрожащими от волнения пальцами нажимает нужные клавиши.
- Приемная мистера Гимпси, - приветливый женский голос в трубке Кевина уже заранее раздражает.
- Где он? Это Кевин Роджерс.
- Доктор Гимпси совершает обход, мистер Роджерс. - голос немедленно становится приторно-сладким, почти возбуждающим. Кевина это бесит, – но он просил Вам передать, что пока изменений нет. Все стабильно.
Пару секунд Кевин молчит, выдыхая через нос.
- Окей, - говорит он. – Передайте ему, что я звонил и интересовался. И позвоню завтра, где-то ближе к вечеру. Он сможет найти для меня время?
- Не могу обещать насчет звонка, мистер Роджерс, но я передам Вашу просьбу.
- Замечательно. Всего доброго. – он нажимает кнопку отбоя и выключает последний мобильник. Затем делает большой глоток виски и, подойдя к окну, задергивает поплотнее шторы на окнах, не обращая внимания на настойчивый стук в дверь.

2 часа ночи. Он спит прямо в одежде поперек не разобранной кровати; на полу – коробка с обкусанной пиццей и пустая бутылка. Спит настолько крепко, что не слышит яростных ударов кованых ботинок по входной двери, пьяной ругани в холле, поворачивающегося в замке ключа и наконец, возмущенного возгласа Кита.
- Ну что за мудак-то, а? Ну хотя бы телефон включил!
Кит внезапно поворачивается и вырывает мобильник из рук администратора гостиницы. Бросает на пол, намереваясь растоптать ногами.
- Ты еще посмей тут фотографии сделать, папарацци доморощенный нашелся!
- Мистер Хэлли, я всего лишь звонил горничной, чтобы она не забыла с утра убрать номер…
- Ладно… извини. Не забудет она, пойдем отсюда.
Дверь закрывают с внешней стороны, ключ снова поворачивается в замке.
Кевин продолжает спать.

Спустя неделю, после очередного концерта и банкета в их честь в ресторане Кит ловит Кевина, неловко хватая его за плечо, видя, как тот нетвердыми шагами устремляется к выходу.
- Я вот, между прочим, тебе сам давно хотел сказать… Только не здесь, конечно.
Кевин резко разворачивается и фокусирует на переносице друга мутный взгляд.
- Поехали, поговорим.
Кит хватает со столика недопитую бутылку коньяка и машет на прощание остальной компании «Хей, братья, мы уже – пас. Продолжение потом, всем до скорого». Вслед несется «Не забудьте про презервативы». Кевин оглядывается, выдавая ироничную усмешку.
В машине по дороге в гостиницу оба говорят о каких-то пустяках типа назойливых фанатов, методично продолжая надираться спиртным. Идут в номер басиста – он ближе от лифта. Тщательно зарывают дверь, проверяя несколько раз.
- Ты реально думаешь, что вот тебе одному плохо, да? – тихо говорит Кит, садясь на край кровати. – Мы вообще-то вместе ехали. Я тоже виноват.
Кевин стоит рядом, засунув руки за пояс джинсов, глядя в сторону.
- За рулем был я.
- Неважно кто был за рулем. Не ты виновник аварии. И не мог ты вывернуть. Понял?! – Кит неожиданно вскакивает и начинает кричать. – Ты. Не мог. Вывернуть. А Кейт… Сама была. Не пристегнута. Она никогда не пристегивалась, и ты это знаешь! Заебал уже себя винить!
Он бессилия он топает ногой и швыряет опустевшую бутылку прямо в репродукцию автопортрета Э.Уорхола на стене. Попадает ровно посередине, пробивая стекло и правый глаз Энди.
Кевин медленно поворачивает голову.
- На фиг ты его с собой везде возишь?
- А то ты не знаешь, что его Кейт подарила.
Кевин злобно смотрит другу прямо в глаза, поджав губы. Кит выдерживает взгляд не мигая, потом отходит и снова садится на кровать, сцепляя пальцы рук перед собой. Выжидательно глядит на Кевина снизу вверх.
Долгое молчание. Наконец Кевин садится рядом. Опускает голову и глядит в пол.
- Ты ей хотя бы сказал, - тихо говорит он. – Она хотя бы знала.
Кит вздыхает
- А ты не сказал что ли?
Кевин качает головой. Не успел. Хотел сказать потом, когда вернутся в город, когда рядом не будет Кита. Но не успел.
- Ну и дурак! – с чувством отвечает друг. И потом добавляет – Зато у меня шансов нет. А у тебя есть.
Кевин усмехается.
- Ты сам в это веришь? Пять месяцев прошло.
Кит отводит взгляд. Слегка, почти незаметно пожимает плечами.
- Может, на фиг это все, а? – тоскливо произносит Кевин. – Я устал. И вообще…
Кит просто не может долго сидеть на одном месте, поэтому снова подскакивает и начинает ходить по комнате.
- Ерунду не говори. Что, деньги есть - платить неустойку? У нас контракт на пять лет. Потом делай что хочешь, а пока будь добр.
- Я не буду больше «С тобой» петь, - медленно говорит Кевин, но видя удивленный взгляд друга, исправляется. – Пока не буду. Не хочу. Джулии завтра скажу.
- Ты что себя ведешь как баба?
- Не буду – сказал! Закрыли тему. Заменим ее на «Письмо в прошлое».
Кит отмахивается от слов друга. Подходит к прислоненной к стене гитаре, берет ее с собой, начиная перебирать струны.
- Знаешь, я тут слова набрасывал слегка пару дней назад… - вдруг говорит Кевин. – Так, ничего особенного… Даже не совсем про Кейт. Только там в миноре надо, в любом случае.
Кит кивает, продолжая наигрывать какой-то мотивчик.
- Неси, посмотрим.

@темы: мое, фики

---

Муки творчества 13

Название: "Воспоминания"
Дисклеймер: все герои - собственность Л.Дж.Смит.
Герои: Деймон и Стефан
Рейтинг: G
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.


Настаиваю, чтобы читатели нашли и послушали эти вещи, именно в такой последовательности, как написано. Без этого фик перестает быть интересным.
Франц Шуберт – музыкальный момент
Фредерик Шопен – Вальс Дождя
Иоганн Штраус – Вальс нечистой силы

Деймон уже отчаялся найти этот чертов архив. Ну вот скажите на милость: как дневники Стефана, так пожалуйста, по всему дому распиханы, даже в туалете есть парочка (он, что - и там умудряется записи вести??), а как хозяйственные книги Джузеппе Сальваторе – упокой, Господь, его бренную душу; я тоже тебя люблю, папочка, хоть ты меня и убил выстрелом в спину – так днем с огнем, как говорится… А записи про лесопилку сейчас были необходимы, если уж с мостом Викери получилась такая ерунда: где-то на краю памяти вампир помнил про чудные посадки на заднем дворе особняка нескольких саженцев некоего «нового сорта дуба, говорят, больше такого на континенте не растет, мистер Сальваторе». В общем, требовалась проверка.
На верхней полке библиотеки пыли было слишком много. Причем вековой пыли, мощной такой, ароматной, книжной... Деймон аллергией не страдал, то все же громко чихнул, покачнулся на стремянке и, инстинктивно выбросив руку вперед, схватился за первую попавшуюся книжицу. С которой и полетел на пол, удачно приземлившись на пятую точку.
- Ну что, допился крови из пакетиков, дорогуша? Ножки-то совсем не держат, – тихо прокомментировал собственный полет вампир, потирая ушибленное место и втихаря надеясь, что младший брат ничего не услышал.
Конечно, надеялся он зря.
- Удачный конец дня, как погляжу? - на лице Стефана засияла довольная улыбка. Не каждый день видишь старшего брата в глупом положении. Стефан уже приготовился было к дальнейшему обмену любезностями, но Деймон, кажется, не обращал на него внимания; он молчал, внимательно всматриваясь в книжку, которую так удачно прихватил с собой при падении.
Стефан подошел поближе. Потом присел рядом. Он тоже узнал эту переплетенную в кожу нотную тетрадь, куда записывались музыкальные этюды. Ими юных господ Сальваторе в свое время нещадно мучала мисс Пламер.
Деймон по-прежнему молчал, потом вдруг мягко улыбнулся и посмотрел на младшего брата.
- Помнишь, я ее даже однажды укусил от злости? – лукаво спросил он.
Стефан кивнул.
- Помню. Она нажаловалась отцу, и ты в наказание неделю не должен был ездить верхом.
- Конечно, а ты, естественно, сразу воспользовался моментом, и попытался приручить мою «Искру». В четыре года, Стефан! Где был твой мозг?
- Ну, по-видимому, там же, где и твой: кусать любимую учительницу папы за палец, надо же было додуматься!
Они расхохотались. Хорошее было время, время детства…
Деймон внезапно вскочил на ноги и понесся на вампирской скорости к фортепиано, стоящему в углу комнаты с тетрадкой наперевес.
- Посвящается тебе, о незабвенная мисс Пламер! – воскликнул он, ставя ноты на подставку и разминая пальцы. – Смотри, что из меня вышло! Я все же оказался достойным учеником!
Он замер на минуту – а затем по гостиной донеслись звуки «Музыкального момента» Шуберта.
- Веришь – нет, я этот «Момент» во сне сыграть могу, как же она меня им заколебала-то!
Стефан, оказавшись рядом, облокотился на фортепиано, вслушиваясь в до боли знакомые, несмотря на сотню с лишним лет, звуки.
- О, Деймон, у тебя наконец-то появилось чувство ритма. Не прошло и двухсот лет!
Старший брат мельком взглянул на него и снова вернулся к незамысловатой мелодии. Пальцы действительно все помнили. Теперь, когда в его распоряжении была вампирская память и скорость, да и двухсотлетний опыт - мелодия звучала как будто сама по себе, унося Сальваторе в XIX век.
«Музыкальный момент» - маленькая вещица. Деймон быстро закончил и взглянул на Стефана, наблюдая за его реакцией. Тот на секунду отвел глаза, потом внимательно посмотрел на старшего брата. Сглотнул, долго не решаясь открыть рот. Наконец слегка кивнул и смущенно улыбнулся.
Деймон понял без слов. Вздохнул, подумал некоторое время и положил руки на клавиши.
Фредерик Шопен «Вальс Дождя». Одна из любимых мелодий Стефана. Когда-то слишком давно, в другой жизни, вечерами, они оставались вдвоем в пустой бальной зале, и младший брат просил старшего играть. И Деймон играл. Играл иногда несколько часов без остановки. Стефан всегда был благодарным слушателем…
Деймон закрыл глаза: зрение не важно, пальцы сами помнили нужные последовательности. В горле застыл непрошенный комок, который был ни к чему сейчас. Вообще ни к чему… И это все дурацкий щенячий взгляд Стефана!
- Спасибо тебе…
-Деймон разомкнул ресницы и встретился взглядом с братом. Долго не выдержал, дернулся, отвернулся и резко захлопнул крышку пианино.
- А вот фиг тебе, вот наша подлинная сущность, братишка!
Музыкальный центр оказался под рукой. Вампирская скорость не подвела. Под сводом гостиной на полную катушку загремел «Вальс нечистой силы» Иоганна Штрауса. Деймон прыгнул под притолоку, схватился рукой за балку и отвесил Стефану шутовской поклон, не забыв про характерный оскал. Потом демонически расхохотался, спрыгнул и гордо удалился. Куда – Стефан не знал.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 12

Название: "Выбор сделан"
Дисклеймер: все герои - собственность Л.Дж.Смит.
Герои: Деймон, Елена, Стефан
Рейтинг: G, но это драма, предупреждаю. Очень маленькая, но драма
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

Он медленно спускался по лестнице, окидывая последним взглядом гостиную: книжные полки, любимое кресло, ряд бутылок на столике. Когда-то давно, сейчас кажется, что в другой жизни, он мечтал о тихом вечере перед камином: рядом с Еленой, прильнувшей к его груди… Темнота, сухой шелест дров, тепло, мягко окутывающее их своим покрывалом, бокал виски в его руке и маленькая чашка кофе - в ее. Он бы пропускал сквозь пальцы мягкий шелк ее волос, изредка легонько целуя в макушку…
- Все-таки уезжаешь?
Стефан всегда умел испортить момент. Это у него, пожалуй, получалось лишь чуть-чуть хуже, чем умение перекладывать выбор правильного решения на чужие плечи.
- А что тебя удивляет? Разве не таков был твой гениальный план? Или ты собирался провожать меня с фанфарами и фейерверками?
- Деймон, брось ерничать. Почему ты не хочешь попрощаться с Еленой?
Миг замешательства, тень тоски, промелькнувшая в голубых глазах. Впрочем, она тут же исчезла.
- Я не хочу? Вроде бы теперь в доме не две, а целых три нежити, обладающих абсолютным слухом. Видимо, твоя девушка сама не хочет спускаться. Или ты ее настолько утомил прошлой бурной ночью, что у нее сил не осталось?
- Ты неисправим.
- Что есть – то есть, братишка. Я верен себе - и горжусь этим. А теперь отойди с лестницы, ты мне загораживаешь дорогу в светлое будущее.
Он внезапно почувствовал, как в комнате Стефана повисло тяжелое молчание. Почти осязаемое.
- Ты… ведь дашь о себе знать? Когда осядешь где-нибудь?
- Чтобы вы, не дай Бог, внезапно решили почтить своим вампирским присутствием? Нет уж, увольте. Влачите свой счастливый крест самостоятельно, а то меня в последнее время тошнит от радуг и единорогов.
Наконец-то удалось добраться до двери. Младший брат догнал, положил руку на плечо, сжал.
- До свиданья, Деймон. Это твой выбор.
Обернулся, слегка склонив голову. Посмотрел прямо в глаза. Губы искривились в привычной кривой усмешке.
- Прощай, Стефан. Счастливой семейной жизни! На свадьбу не зовите, все равно не приеду.
Полюбовался на ироничную ухмылку брата. Поднял глаза, набрал полные легкие воздуха.
- Будь счастлива, любимая! – крикнул в полную силу, хотя мог бы и прошептать, все равно бы услышала.
Хлопнул тяжелой дверью из векового дуба. Расправил плечи. Легко улыбнулся сам себе. Быстрым шагом дошел до своей любимой «Шевроле-Камаро». Кинул на заднее сиденье небольшую дорожную сумку и черную кожаную куртку. Сел на водительское сиденье, поднял стекло, завел мотор. Надел черные очки. Не оглянулся, не посмотрел назад, хотя и заметил, как шевельнулась занавеска на втором этаже.
Она просто смотрела. Запоминала детали. Запечатлевала в памяти. Может быть, когда-нибудь… Не сегодня, конечно, но через год…
Сонное ноябрьское солнце только начинало подниматься из-за деревьев. В воздухе плотным облаком застыли капельки ночного тумана. Мешали дышать в полную силу.
Шевроле тронулось с места, сразу набирая крейсерскую скорость.
Она опустила занавеску и несмело улыбнулась младшему брату, обнявшему ее за плечи. Склонила голову ему на грудь. Сегодня она устояла и поэтому безмерно гордилась собой.
Стефан крепко сжал челюсти, злясь, что Он посмел на прощанье крикнуть «любимая». Старший братец всегда знает, как ударить побольнее!

***
Был ли я полностью счастлив хоть когда-нибудь? Не помню.
Были минуты эйфории и радости, была страсть, была безответная любовь. Дважды.
Были немногочисленные друзья. Всего несколько за почти двести лет жизни. Последний друг был самым дорогим и… необходимым. Скоро встретимся, Рик. Готовь виски.
Был брат, которого я ненавидел и любил одновременно. Вечный мученик и вечный спаситель мира. Прощай, Стефан.
Прощай, Елена. Береги себя. Будь с ним счастлива.
А я просто наелся по горло своим одиночеством. Я им захлебываюсь. Я больше не могу.
Вот и солнце взошло…

***
Ячейка № 1840 швейцарского банка UBS AG в Цюрихе. Пароль: ***** *******. Имя держателя: Деймон Сальваторе. Принятое имущество хранить 1 год после официального признания смерти держателя. По истечении срока хранения передать имущество Стефану Сальваторе (брат), о чем отправить официальное уведомление.
Описание имущества: кольцо - серебро, лазурит. Вес 9,17.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 11

Название: "Открыть спойлер"
Дисклеймер: все герои - собственность Л.Дж.Смит.
Герои: Основные по ДВ
Рейтинг: R, дарк
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

- Ты уверен, что получится? – спросила Бонни, сосредоточенно листая гримуар. Подходящего случаю заклинания в нем, конечно, не было, но ведьма надеялась увидеть хотя бы основы,.
- Мои карманные ведьмы были не глупее тебя, Бонни, - Сардоническая усмешка тронула тонкие губы Клауса. – Если я сказал, что твоя бабушка вернется в мир живых, а Елена снова станет человеком, то так и будет. Или ты забыла, что я в этом кровно заинтересован?
Бонни поежилась. Она продолжала надеяться, что после обращения в человека братьям Сальваторе удастся как-то удержать Клауса то того, чтобы снова сделать Гилберт своим донором. Хотя какая-то ее часть, и Бонни уже призналась в этом себе, хотела, чтобы Клаус в гневе просто стер с лица Земли всех вампиров Мистик-Фоллс, включая обоих Сальваторе (особенно, Деймона, конечно), и Керолайн, и Тайлера, да и Елену теперь тоже. Их было слишком много, земное равновесие давно было нарушено. Пора было положить этому конец, в этом ее предназначение, в конце концов.
- Почему именно Хэллоуин? – спросила она древнего гибрида, глядя, как тот, развалившись в кресле, маленькими глотками попивает коньяк.
- Потому что это праздник темных сил, ведьма, это же очевидно, - Усмехнулся Клаус, - а я – самая что ни на есть темная сила. И помни, что до сих пор жива только благодаря моему хорошему настроению. Как знать, когда я получу причитающееся мне могущество, я, может быть, позволю тебе быть со мной рядом. Или заставлю… - Зрачки Клауса внезапно расширились, как будто тот приготовился внушать. – Или – кто знает, может, ты и сама захочешь… Ты же будешь самой могущественной ведьмой на земле.
Бонни покачала головой, уже готовясь отвечать, как вдруг на одной из последних страниц она увидела подходящее заклинание. Он выглядело необычно простым, и вроде бы даже не несло в себе никаких пагубных последствий для мира. Впрочем, было в нем что-то… нелогичное, неправильное, но Бонни была слишком обрадована, чтобы подумать об этом.
- Я нашла, - воскликнула она, повернувшись к Клаусу. – Он совсем простое. Сейчас проверим…

Спустя несколько часов
Деймон: Деймон примерял перед зеркалом старомодный черный фрак, расправляя плечи и поворачиваясь то левым профилем, то правым. Опять карнавал и танцы в школе! Все-таки, какое было время его человеческой молодости: балы, вальсы, веера, обнаженные дамские плечи! Обнаженные, а не голые, еще и с разрезом до пупа. Ничего нынешняя молодежь не понимает в моде.
Раздалась трель телефонного звонка. Деймон попытался сунуть руку в карман, чертыхнулся, вспомнив, что на фраке карманы не там, где на кожанке, и принялся ощупывать самого себя в поисках телефона. Ага, вот он где, в кармане брюк…
- Д-д-д-деймон…, - раздался в трубке дрожащий от слез голос Керолайн, - Д-деймон, Елена там… Они со Сте-те-фаном… Они Кэрол… и Алекса…
- Выть прекрати! – рявкнул Деймон, мгновенно переходя из расслебленно-мечтательного настроения в боевое. – Что Елена со Стефаном? Конкретно?
- Они с ума сошли, по-моему, - зашептала Керолайн, - Стефан, похоже, снова стал Рип-п-пером, и Е-елену с с-собой потянул…Они прямо на танцах, на Хеллоуине…Я пыталась, а они меня оттолкнули…
Деймон уже не слушал, он заводил мотор «Камаро», стараясь раньше времени не думать, ЧТО может твориться на школьных танцах на Хеллоуин.
….
Это была бойня, кровавое вампирское пиршество. Блистающие стробоскопы вылавливали из толпы то одно то другое искаженное от ужаса лицо, крики слились вместе с музыкой в один сплошной мерный гул. В середине лежало четыре тела… куски тел: головы аккуратной кучкой – отдельно. Стефан доедал пятую жертву, смачно причмокивая, не забывая при этом периодически обводить помутневшими, абсолютно сумасшедшими глазами зал и подростков – не подумал ли кто убежать. А Елена… Елена.. она..
Деймон зажмурился и снова открыл глаза. Рот закрыть забыл. По коже пробежал противный холодок.
Елена была вторым центром внимания. Выпила она пока всего двоих, и тела на куски не рвала, но, похоже, все к этому шло. Его милая сострадательная до безумия девочка сидела на стойке бара, болтала ногами и держа одной рукой за горло Криса Хэмсворта, другой вытирала потеки крови на подбородке. Она и заметила его первой, Стефан был слишком увлечен.
- О, а вот и Деймон пожаловал, - Елена изящно спрыгнула со стойки и направилась по направлению к старшему Сальваторе, таща за собой упирающегося Криса. Деймон все стоял и не мог сделать ни шага, от увиденного его словно парализовало. – Не хочешь поужинать, дорогой? Тут такой богатый выбор. Помнишь, ты говорил: кухня фьюжн, а вон – мексиканская, китайская, даже индийская есть. Ты какую предпочитаешь?
- Что ты делаешь? – Деймон наконец обрел дар речи, - Что ты делаешь, Елена?! Зачем? – заорал он, - Немедленно иди прочь отсюда, я сам разберусь с этим ублюдком–риппером. Где Керолайн? Пусть она тебя отведет.
- А что это ты мне приказываешь? – игривое настроение Елены виг сменилось на раздраженное, - Я тебе кто? Жена? Или твоя девушка? Я выбрала Стефана, забыл? Я всегда буду выбирать Стефана.
- Довыбиралась, дура? – Деймона тоже понесло. То ли от страха, то ли от осознания того, что все полетело к чертям собачьим, а может и от очередного «всегда будет Стефан», – Ты вообще видишь, что творишь? Во что вы с братом превратили танцы? Ты соображаешь своей головой? Где твое сострадание к ближнему, которым ты так дорожила?
- Да пошел ты со своим состраданием! – услышал он в ответ. – Ты – трус. Столько лет живешь, а так и не узнал истинного наслаждения. Права была Кетрин, которая всегда из вас выбирала младшего – он умеет быть настоящим вампиром. А ты – просто ничтожество, даже отрываться нормально не умеешь! А я еще думала выбирать! Тебе никогда не стать таким, как он, никогда!
Деймон пошатнулся, гневные слова ответа застряли в глотке. Частью мозга он понимал, что Елена сейчас сама не своя, и не стоит ей верить, но одновременно в груди что-то екнуло, и разбилось на мелкие осколки. Окончательно. Бесповоротно. Елена-риппер. Стефан-риппер. Пара Елена-Стефан. И он, недостойный быть рядом…
- Ты опять пристаешь к моей девушке?! – Взревел, неожиданно появляясь из ниоткуда Стефан. Он встал между Еленой и Деймоном, отбрасывая в сторону очередное искалеченное тело, - Да как же тебя объяснить, Деймон, что Елена – моя!! Навечно!!
Деймон медленно повернул голову к младшему брату. Сожаления о собственной судьбе вылетели из его головы. Остался только риппер, вампир-маньяк, опять съехавший с катушек, только в этот раз утащивший за собой в ад девушку, которую Деймон любил больше всего на свете. И не важно сейчас, что этот маньяк был его братом… Нужно было остановить его любым путем.
Первый удар отбросил Стефана к стойке бара, второй пришелся в висок, однако третьего уже не последовало. Риппер был явно сильнее, да еще и в ярости от увиденного. Ножка отломанного Деймоном барного стула оказалась у него самого прямо в сердце. Оседая на пол, старший Сальваторе все же нашел глазами Елену и даже успел немного растянуть губы в улыбке, заметив выражение ужаса на ее лице. А потом наступила темнота…
Тайлер: Тайлер вбежал в зал как раз в тот момент, когда началась драка Стефана и Деймона. У него не было времени особо размышлять. На вечеринку он пришел позже, помогая матери украшать дом, и только зайдя в школу, сразу почувствовал запах свежей крови. На лестнице ему преградила дорогу рыдающая Керолайн, лепетавшая, что Стефан и Елена сошли с ума, не надо туда ходить. Она уже позвонила Бонни, и Деймону. Деймон уже там, и он решит, он же всегда решает, а Бонни едет сюда, и она же ведьма, она все сделает… Он мягко оттолкнул девушку, прошептав, что все будет хорошо, и чтобы она сидела здесь и ждала Бонни, и ринулся на подмогу Деймону. Из двух Сальваторе Тайлер всегда больше симпатизировал старшему, уж непонятно, правда, по какой причине, может до сих пор терзался чувством вины за тот самый смертоносный укус. Но сейчас Деймону требовалась реальная помощь.
Тайлер опоздал. Тело Сальваторе старшего, в каком-то непонятном черном фраке и белой манишке, на которой расплылось красное пятно, валялось около стойки бара. Лицо посерело. Он был несомненно и абсолютно мертв. Младший брат стоял, держа в руке окровавленный кол и, кажется, с неподдельным интересом смотрел на старшего у его ног.
Тайлер взвыл во весь голос, срываясь на волчий вой, и, на ходу, трансформируясь, прыгнул на Стефана.
Козел. Долбанный риппер. Урод.
Если бы Тайлер был хоть чуточку поопытнее, он бы успел. Зубы клацнули в нескольких сантиметрах от шеи Стефана, но тот развернулся и выбросил вперед руку, сжимая ее в кулак.
Сердце Тайлера стало достойным дополнением к колу Деймона.
Стефан захохотал.
Керолайн. Керолайн своим вампирским слухом уловила среди гула голосов один крик. Мужской. Предсмертный. И сразу поняла, кто это.
Влетев в зал, она с силой толкнула Стефана, и тот неожиданно упал и пополз куда-то в сторону. Потом упала на колени над Тайлером. Над тем, что от него осталось. Волчья личина ушла – перед девушкой лежал молодой парень с зияющей раной в груди. Тот, с кем она планировала жить долго и счастливо. Тот, кто ради нее подвергал себя пыткам превращения. Первый и последний удачный гибрид, творение Клауса, освободившееся от своего хозяина. Ее любимый.
Керолайн хотела заплакать – и не могла. Рядом с Тайлером она заметила тело Деймона и поняла, что это конец. Совсем. Конец всего.
Поэтому Керолайн просто положила голову Тайлера к себе на колени, обвела безумным взглядом безумный зал, полный людей и кусков тел, оставшихся от ужина Стефана и Елены, и закричала. Громко. Страшно.
Елена. Елена очнулась. Она не видела прыжка Тайлера, не видела Керолайн. Она смотрела только на лежащего Деймона. Его предсмертная недоулыбка стояла перед ее глазами. Голова кружилась от выпитой крови, мешал шум в ушах, и эти кричащие люди, которые пытались забиться по углам.
Через мгновение она поняла, что наделала вместе со Стефаном. Увидела разбросанные по залу куски тел, сложенные кучкой головы. Увидела два трупа у бара – ее собственных рук дело…
Нашла взглядом Стефана, стоящего на коленях рядом с Деймоном и мерно раскачивающегося из стороны в сторону, сжимаюшего в руках кол. Уловила его беспросветное отчаянье, ощутила страстное желание умереть.
Услышала дикий крик Керолайн, разглядела голову Тайлера на ее коленях.
Все это было не важно. Сейчас не важно. Потом это все…
Деймон.
Ее Деймон.
Умер.
Она ему сказала, что он трус. Что он недостоин. Что он ничтожество. Что всегда будет Стефан.
Он покачнулся и хотел что-то ответить, но не успел. А потом пришел Стефан и убил его.
…Усиленные в несколько раз эмоции взорвались фейерверком. Подбежав к телу Деймона, Елена схватила его за отвороты фрака и притянула к себе. Кровь старшего Сальваторе отпечаталась на платье, прямо у сердца.
- Я не успела сказать тебе, я никогда не говорила тебе. Что ты. Ты, Деймон. Прости! Я отпустила тебя, а сама – не отпустила. Ты мне снился. Почти каждую ночь, понимаешь? Но я молчала. Я не могла. Я не смела. И твоя кровь. Я выпила ее – и это было... Я стала чувствовать тебя, Деймон. Я чувствовала, как ты… терпел. Как ты… боялся. Как ты… надеялся. Все еще. Чуть-чуть надеялся. Прятал это в себе и не показывал никому. Я все чувствовала. А потом наступала ночь, а ночью – твое лицо во сне. Радостное. Улыбающееся. Лю.. любимое. И я просыпалась. И плакала. Стефан не видел.
- Я так и не сказала, Деймон, прости. И уже ничего не исправишь. И тебя нет. Совсем-совсем нет. Никогда не будет. Я не хочу… Вернись, пожалуйста. Ну, пожалуйста. Ну ради меня. Я обещаю, я изменюсь. Я все скажу. И все будет, как ты хочешь. Только ты, Деймон, только ты. Ты же знаешь…
- Вернись пожалуйста, мне страшно. Я сейчас открою глаза – а тебя нет. А мне страшно. Эти люди кругом, и я не знаю, что делать. Никто не знает, кроме тебя.
- Я сейчас открою глаза – а ты улыбнешься и скажешь, что пошутил, и я дура, что поверила. А я скажу, что люблю тебя. И что мы всегда будем вместе.
Стефан. Сначала было хорошо. Вкусно. Любая кровь на выбор. И было так забавно отрывать людишкам головы. Они такие хрупкие, эти люди. Когда Елены была такой он постоянно боялся ей что-нибудь сломать ненароком.
Теперь его девочка – вампир, как он сам. Элита. Новая раса. Она наконец-то смогла понять, в полной мере ощутить, что это такое: вгрызться в человеческую шею, почувствовать, как бежит по горлу еще пульсирующая, еще живая кровь жертвы. Услышать затихающий стук сердца. Это же музыка. Симфония. Гармония жизни вампира, как она есть.
А Елена еще сопротивлялась! До последнего сопротивлялась, пришлось показывать, объяснять, учить. И вот наконец-то свершилось!
И, конечно же, появился Деймон. Как всегда, в самый не подходящий момент. Это он умеет: являться, когда не просят и отбивать чужих девушек. Зла не хватает. Надо дать ему понять раз и навсегда, что с риппером шутки плохи.
Он еще и драться полез! Ну, Деймон – это Деймон. Кол тебя успокоит, братишка. Будешь знать в следующий раз, как сюда соваться. Как трогать Елену. Как давать ей пить свою кровь. Она думает, я не знаю, что с ней происходит теперь. А я все знаю и все вижу. Только молчу. И пока терплю, до поры до времени. Она, конечно, опять будет решать, но мы-то с тобой знаем, какой будет ее выбор в очередной раз. Это снова буду я.
Волчонок кидается. Совсем оборзел, чуть не укусил. Вырвать его наглое сердце к чертям собачьим! То есть, волчьим. Ха-ха-ха, смешно. Ну вставай уже, Деймон, давай, чего разлегся, давишь на жалость?!
А потом Стефан заметил посеревшее лицо брата…
Осознание того, что Деймон мертв, пришло сразу. Оно отрезвило так, как никогда не получалось у Лекси - мгновенно. Деймон мертв, и он сам убил его. Своего собственного брата.
Прибежала Керолайн и оттолкнула его, и он отшатнулся, и в ужасе пополз куда-то в сторону, но потом вернулся к телу Деймона, и сел рядом с ним.
И в общем-то все уже было понятно: и то, что он не сможет больше жить с этим, и что Елены больше никогда не будет рядом, и то, что он сам, своим руками только что все разрушил. Он сдерживался изо всех сил, стараясь окончательно не утонуть в отчаянье, в чувстве вины и в желании сейчас же вонзить себе кол в сердце.
Хотелось просто еще раз посмотреть на брата, в последний раз.
Вспоминались какие-то незначительные детали: бутылка бурбона в руках Деймона, «Унесенные ветром» на полке, серый костюм ополченца, в котором Деймон вернулся с войны 1864го…
Потом ссоры. И примирения, молчаливые. Глаза Деймона, когда он увидел Стефана в руках вампиров из гробницы.
Кетрин. Ревность. Елена. Ревность.
Елена тоже была тут. Он что-то постоянно шептала брату, прижимая к груди тело. Стефан не хотел слышать что.
Прав был брат, он – долбанный риппер, и жить ему незачем.
Вонзить кол себе в сердце, тот самый кол, которым недавно убил брата. Что ж, символично!
Раз, два, три!
Бонни: Бонни прибежала, когда все уже было кончено. Она только хотела начать читать заклинание в лесу, среди сотни зажженных свечей, но тут позвонила Керолайн, и звонила так долго, что пришлось отвлечься.
…Когда она увидела машины скорых вокруг школы, испуганных подростков в объятьях родителей, когда заметила, как запихивали в полицейскую машину Елену, а она даже не сопротивлялась, и наконец коронеры начали выносить черные брезентовые мешки…
Бонни уже не могла ничего исправить, совсем ничего.
Это была плата за то, что она решилась прочесть заклинание. За то, что решилась помогать Клаусу в надежде вернуть Гремз. Мир отомстил ведьме, ибо ничто в нем не происходит просто так.
Бонии зарыдала и закрыла лицо руками.

- Э, ведьма, очнись давай! – Клаус тряс Бонни за плечи, и она открыла глаза. Посмотрела вокруг. Ничего не изменилось. Это было видение. Просто видение того, что может случиться, если Бонни решится на сделку.
- Все, готова, начинаем? – ухмыльнулся Клаус, - или еще раз будешь в обморок падать?
Бонни молча сгребла со стола гримуар и направилась к двери.
- Только попробуй меня остановить, - прошипела она изумленному гибриду, - во мне все еще сила сотен ведьм. А у тебя никогда ничего не получится.
Спустя минуту хлопнула входная дверь. Клаус ухмыльнулся.
- А вот насчет «никогда» я бы не зарекался, - задумчиво проговорил он.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 10

Страшилки стебные с какого-то конкурса, не помню с какого. Пусть тоже будут))

Елена рывком распахнула дверь особняка Сальваторе и шагнула в коридор. Она все еще пыталась гнать от себя мысли о том, что с братьями случилось что-то страшное. Они просто не отвечали на звонки целый день, но, может быть, у них были важные дела, например, напакостить в очередной раз Клаусу или прикопать в овраге неподалеку еще теплый труп загрызенного человечка. А может, они просто в очередной раз дрались из-за нее и им было некогда… В общем, мало ли, стоило проверить.
Увиденное повергло Елену в шок: челюсть стукнулась об пол с характерным стуком. Она обнаружила в гостиной помимо двух хозяев еще и двух старших братьев Майклсонов, тех самых страшных-престрашных Клауса и Элайджу. И вампиры даже не пыталась убить друг друга: они играли в карты! Впрочем, похоже, дело обстояло не совсем уж мирно:

Сдавай уже, древний кровососик! Что обидно, когда проигрываешь? Мало, видать, сегодня крови-то выпил! – смеялся над Клаусом Стефан. Он залихватски опрокинул в себя стакан виски и швырнул его в камин. Пламя взметнулось на метр в высоту
Клаус насупился и молча смотрел вдаль, перемешивая колоду.
- Ты знаешь, я всегда уважаю возможность сделать выбор. Именно поэтому – и только поэтому – я дал вам возможность выиграть.
Елена пыталась привести в порядок глаза, которые норовили выскочить из орбит. Про челюсть она уже не вспоминала. Что происходит? Почему они себя так ведут: как будто это не совсем они?
- Если ты, Стефан, еще хоть раз позволишь себе разговор в таком тоне с моим братом, я не посмотрю на его любовь к тебе и вырву твое мертвое сердце! – прорычал Элайджа и схватил Стефана за воротник рубашки.
- Чувак, это ваще-то Джон Варватос, кучу баксов стоит, - возмутился последний. - Ты же мне их не возместишь.
- Если сейчас не прекратить этот бессмысленный конфликт, то он перейдет в стадию эскалации. Древние заведомо сильнее, поэтому, я прошу, Стефан, впредь будь немного вежливее, - чопорно протянул Деймон, внимательно разглядывая на свет бокал с темно-красной жидкостью. – К тому же, Элайджа своими яростными слюнями мне весь пиджак сейчас закапает. Прошу вас, господа: у кого шестерка треф?
- Ты еще будешь нам нотации читать? Хочешь посмотреть, что с последним таким джентльменом стало? – осведомился Элайджа. Он неожиданно вытащил из кармана чью-то мертвую отрубленную кисть руки и помотал ее над головой. – это любимый Клаусовский гибрид, Тайлер. Он тут посмел что-то гавкать по поводу того, что позировать для портрета клаусовского не хочет.
- Весомый аргумент, - качнул головой Деймон. – Вполне сойдет за демонстрацию силы.
- Я, между прочим, до последнего пытался убедить его в том, что так поступать нехорошо, тем более с твоим вторым отцом. Ну я же ему папа практически, да? – Клаус тяжело вздохнул. – Но он не стал слушать! Пришлось пойти на крайние меры. Но это не я, это все злой Элайджа, то он меня подговорил.
- Какой противный! – захохотал Стефан. – А так-то спасибо, Клаус, за то, что наконец-то избавил мир от этого волчонка. Я, пожалуй, еще подумаю насчет нашей дружбы. Брат братом, конечно, но он так руки отрывать не умеет. Извини, Дей, ты в пролете.
- Как всегда. Я привык, что умных людей не понимают и не принимают. Но я не сержусь, Стефан. Я все еще надеюсь на твое благоразумие.
-А-а-а? – у Елены изо рта наконец-то вырвались какие-то звуки. Все четверо соизволили повернуть голову в ее сторону.
- О, да это Еленка моя! – радостно закричал Стефан. Он подскочил к девушке и девушке и, обхватив ее руками, закружил в воздухе. – Крошка, а спальня-то свободна еще с утра. После тебя никто еще очереди не занимал. Так что - я весь твой!
- Прости его, несчастного, милое создание! – Деймон оторвал Стефана от Елены и элегантно бросил его через всю комнату. Стефан приземлился на колени к Клаусу. – Позвольте я лучше вас в сад сопровожу. Стихи почитаю: вам необходимо просвещение, а то вы в школе и так редко появляетесь. Хм, ну вот, например: «А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?» Это советский поэт Маяковский, между прочим.
- А-а-а, - в этот раз Елена заорала так громко, что проснулась от собственного крика. Она даже разбудила Деймона, который, зайдя ночью в очередной раз на огонек, мирно спал, свернувшись калачиком в ногах своей принцессы.
Это был всего лишь страшный сон. Кошмар, где все любимые Еленой вампиры поменялись характерами друг с другом.

Страшилка № 2
Светало. Светлица Сальваторе светилась синеватым светом. Стефан спал, судорожно скрючившись, сопя.
Сегодня Стефан съел семь созданий: собачку-сенбернара, сороку, свинюшку, суслика, сову, соловья и скунса. Совсем стало совестно, стыдно.
Снится Стефану суровый суслик. Сердится суслик, страдает, спрашивает Стефана: «Стефан сумасшедший: сосать селезенку суслика?»
Страшно Стефану. Садится Стефан, сипло сморкается.
Смеется старший Сальваторе, спускаясь с сосны. Снова сказки сочинял с сознанием Стефана.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 9

Название: «Высокие отношения – или история о том, как правильно отметить Хэллоуин»
Герои: Деймон, Елена и Коул + Керолайн, Бонни и Стефан
Жанр: джен и немного стеба
Рейтинг: G
Саммари: вампирский хеллоуин и истории героев
От автора: В этой зарисовке я смешала пафос и стеб, а уж что получилось – решать вам.
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность

- Если эта белокурая заноза в заднице еще раз вякнет что-нибудь про то, что нужно шарики надуть на улице – я ее съем! – голос Деймона был действительно раздраженным и поэтому звучал громче обычного. – Какому больному на голову ребенку придет в голову тащиться на ночь глядя в особняк Сальваторе за конфетками и яблочками? Здесь же большие злые дядьки живут! Она Стефана видела вообще? Он же страшен в гневе, особенно когда белки в лесу заканчиваются!
Старший Сальваторе спрыгнул откуда-то из-под потолка, мягко приземлившись на любимый персидский ковер в гостиной. В руках у него была куча бумажных гирлянд с черепами, которые он развешивал в произвольном порядке по всему дому. Деймон с силой дернул за одну из них, естественно, порвал, и, разозлившись еще больше, бросил остальную кучу себе под ноги. Елена, наблюдавшая за процессом, благоразумно промолчала, предпочитая пережить бурю, а не ввязываться в бессмысленный спор.
- Заноза в заднице, между прочим, все слышит, - раздался обиженный голос из столовой, где Керолайн вместе с Бонни готовили праздничный ужин. – И мы уже обсуждали это кучу раз, Деймон. Нам всем просто необходимо отвлечься. У меня лично уже мозг кипит от происшествий и катастроф. А дети могут зайти куда угодно, и к нам, сюда, тоже!
- Невозможно кипеть тому, чего в принципе нет, - буркнул Сальваторе Керолайн в ответ – Устраивать Хэллоуин, праздник нечисти, в доме, где из живых-то в данный момент только наследственная ведьма, а остальные – вампиры и прочие сверхъестественные существа! Все, разбирайтесь дальше без меня. Громите особняк, кормите кексиками детей, собачек и прочих мелких животных – это я про Тайлера, если кто не понял. А у меня других дел полно.
- Кстати, про существ… Есть хочешь? – последние слова Деймон проговорил серьезным тоном и значительно тише. Елена опустила голову, неестественно бледные щеки тронул едва заметный румянец. Прошло уже несколько месяцев, но она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что стала вампиром. Да к тому же еще и таким «неправильным»: для питания ей требовалась только определенная кровь. Точнее, кровь только одного человека. Вернее, не совсем человека, а вампира. Кровь Деймона, ее создателя в новом обличии. Причем свежая, а не из донорского пакета.
Впрочем, надо отдать ему должное, старший Сальваторе никогда не отпускал своих обычных шуточек по этому поводу. Елена никогда не просила сама – Деймон просто брал ее за руку и уводил куда-нибудь в отдельную комнату, усаживал на диван и, прокусывая запястье, протягивал руку. Она пила, а он смотрел в сторону и молчал. Всегда молчал.
Да и что бы он мог сказать? Елена была со Стефаном, именно его она выбрала тогда, в страшную ночь смерти Рика, почтисмерти Клауса и собственного обращения. Они были счастливы вместе. Ну, или хотели казаться таковыми. Со старшим братом отношения стали напряженно-осторожными, словно оба они ходили по тонкому льду, мучительно раздумывая, куда сделать следующий шаг.
Но деваться было некуда: взаимосвязь Деймона и Елены – создателя и новообращенной - стала вечной, и это понимали все. Разрубить чертов треугольник было можно только одним способом. Все ждали этого. Ждал и боялся Стефан. Ждал и терпел Деймон. Ждала и терзалась от жгучего чувства вины сама Елена.
Вот и сейчас Сальваторе протянул руку девушке своего брата, и она покорно пошла за ним вверх по лестнице, в спальню старшего вампира. Ничего личного, просто это была самая отдаленная и самая тихая комната в особняке.
- Хочешь разнообразия в меню? – неожиданно спросил Деймон, когда Елена уже сидела на краю широкой кровати и выжидательно смотрела на него снизу вверх, мучительно борясь с желанием сию же секунду выпустить клыки и впиться в желанную плоть, глотая живительную влагу.
- Кровь из сонной артерии намного вкуснее, - невозмутимо продолжил вампир. – Сочнее, питательнее. По крайней мере, у людей. Но, уверен, вампиры в этом отношении ничем не отличаются.
На лице у Елены явственно проступил ужас. Деймон тяжело вздохнул и пожал плечами.
- Все равно когда-нибудь попробуешь. Рано или поздно. И брось уже стесняться, ты же не виновата в том, что хочешь есть. Это нормальное желание живого существа. – Он хмыкнул. – Черт, с живым-то прокол вышел! Ну тогда, скажем, существа, которое нуждается в поддержке своего существования.
Внезапно Деймон дотронулся до волос Елены и легонько, как ребенка, погладил по голове. Она сжалась в комок, напрягаясь как натянутая струна лука, но сердце, пустившееся вскачь, конечно, выдало ее с головой. И тогда мужчина решился. В конце концов, он действительно только хотел внести немного разнообразия в диету девушки. Ладно, совместить приятное с полезным тоже, но совсем чуть-чуть.
Деймон опустился на кровать рядом с Еленой, легко поднял ее в воздух и посадил к себе на колени, удерживая за талию, чтобы не убежала. Немного наклонил голову, убирая отросшие волосы за ухо, и замер в ожидании, прикрыв глаза.
Секунда, две, три… Ничего не менялось.
- Не беспокойся, шею я мыл сегодня, даже с мылом, микробов не наешься, – устав ждать, доверительно сообщил Деймон и приоткрыл один глаз, косясь им на дрожащую Елену.
И все-таки это произошло. Девушка посмотрела прямо ему в глаза и усмехнулась. Это была маленькая победа. В следующее мгновение Елена глубоко вздохнула и выпустила клыки, погружая их в сонную артерию…
… очень интересные ощущения. Смесь боли и наслаждения, и возбуждения, и желания, и слабости от потери крови… Ей тоже было хорошо, и не только из-за чувства сытости – он чувствовал это.
Потом они валялись на кровати, и Деймон, попивая маленькими глотками вторую положительную, рассказывал Елене истории из их общего со Стефаном детства:
- Мне было десять, Стефану, соответственно, четыре. Это был первый Хэллоуин, когда ему разрешили поучаствовать в выклянчивании конфет у соседей. Правда, тогда расстояния между поместьями были большими, не то, что сейчас, поэтому нас вместе с другими детьми посадили в карету. Еще была пара надежных слуг. Все шло хорошо, соседи были покладистые: вовремя пугались, щедро одаривали нас подарками, пока я не сел в лужу.
Деймон усмехнулся и замолчал, выдерживая мхатовскую паузу. Елена толкнула его кулаком в бок.
- Ну а дальше? Продолжай давай, а то снова покусаю.
- А дальше во мне проснулся благородный белый землевладелец, и я решил отдать все накопленное тяжким трудом добро детям наших черных рабов. Так как я был почти самый старший из всей команды - была еще двенадцатилетняя Сара Локвуд, но я же уже тогда был мужчиной - то перечить остальные не посмели. Вечером об этом, естественно, узнал отец, и потом уже досталось мне самому.
- Сильно ругали? – сочувственно спросила Елена? – Но ты же поступил правильно и щедро…
- Ох, уж этот эмансипированный век! – закатил глаза Деймон, - Это же были дети рабов! Слуги! Никто для белых плантаторов. Поэтому меня высекли и неделю не давали десерта – для южан дружба с черными слугами была чем-то изначально неправильным, нужно было соблюдать субординацию. Да и сами негры потом еще долго, завидев меня, шарахались куда подальше.
Елена была возмущена до крайности:
- Деймон, слово «негр» не стоит употреблять в обществе, это пережиток расизма и…
- А за слово «афроамериканец» в пятидесятых по отношению к «негру» в свободной Америке могли посадить в тюрьму, - перебил ее мужчина, - Да и сам «Негр» смертельно бы обиделся. Учи историю, Елена! Общественные заигрывания со словами меня вообще мало волнуют.
- Мне Стефан немного рассказывал про пятидесятые.., - собралась уже было надуться девушка, когда оба они синхронно подняли головы и прислушались к шуму внизу.
- Кстати, о Стефане. Чую, принесло наконец братца домой, да похоже не одного, а с подарочком, судя по грохоту! – весело проговорил Деймон, поднимаясь с кровати. – Ну что, идем вместе твоего благоверного встречать?
Елена вмиг побледнела и сжалась, будто внезапно придавленная тяжелой ношей, и, быстро слетев с кровати, выскочила на лестницу, даже не поглядев на недавнего собеседника. Деймон усмехнулся и последовал за ней.

Посмотреть внизу было на что: на полу в гостиной у камина валялся Стефан с куском дерева в животе, рядом расхаживал Коул, поигрывая обломком биты, а Керолайн с Бонни в ужасе замерли на пороге столовой, не зная, что предпринять.
- Всем привет! Как там говорится-то: «Trick or treat»? Короче, историю на Хэллоуин хотите? – Коул обвел взглядом всем присутствующих. – Учтите, без конфетки не уйду. Или хотя бы без новой биты.
- Стой, где стоишь, - одними губами проговорил Деймон Елене. Затем он одним прыжком перемахнул через перила лестницы, слегка тронул ногой стонущего Стефана, нагнулся, и, вытащив деревяшку, отбросил ее в сторону.
- Так эстетичнее смотрится, а то братишка весь ковер зальет, - пояснил он. – Теперь мы тебя внимательно слушаем.
Несмотря на браваду и нарочито безразличный тон, Елена ощутила, как напрягся старший брат, готовый в случае опасности тут же броситься на Древнего, защищая свою семью и близких людей. И плевать, что силы были явно не равны.
Стефан тем временем закряхтел и попытался сесть, опершись на каминное кресло.
- Сижу я, значит, в осеннем лесочке. - Коул улыбнулся и взмахнул битой. - Вот сижу себе спокойно, почти никого не трогаю, только туриста какого-то беглого кушаю. Он, кстати, тоже праздник отмечать шел, тыкву нес с собой, – На этом моменте он бросил веселый взгляд на Елену, с удовольствием отметив, как она поморщилась, – а тут появляется вот этот субъект, натурально выпрыгивает из чащи, – кивок в сторону Стефана, - с кроликом в зубах. Кровищи - море! Он меня напугал! Я аж подавился. Откуда столько крови в одном кролике? Потом смотрю, а из кармана куртки еще один торчит, полузадушенный. И тут мне стало так плохо! Так жалко кролика! Практически до слез! Ну за что, скажите пожалуйста, ему такая нелепая смерть? Да еще и ужин мой, турист-то, этого вампирешку увидел, как-то нелепо задергался, и я ему нечаянно шею свернул. Короче, разозлил меня брат твой, Деймон! – изрек Коул. – Пришлось проучить, чтобы неповадно было мне аппетит портить. Ну ты же меня понимаешь? Как считаешь, выдадут мне теперь в этом доме компенсацию за причиненный моральный и физический ущерб?
Деймон захохотал, не стесняясь ни Стефана, ни девушек. Действительно, не все же об него самого Коулу биты ломать?
- Выдадут. – Проговорил он, подходя к бару. - Я сам, лично. И за историю, и за кроликов. Я, как и ты, поклонник Гринписа.
Он вручил Коулу бутылку коллекционного виски и легонько подтолкнул к двери.
- А теперь - иди с миром, малыш! Спасибо, что доставил домой это бренное тело. Передавай привет Клаусу, от старшего – старшему, так сказать. Поверь, оставаться здесь тебе не захочется - ничего интересного, да и бит новых нет.
Посмеиваясь, Коул направился к двери, но вдруг, обернувшись на пороге, произнес:
- Послушайте, господа вампиры, а давайте-ка я у вас шарики заберу? А то Ребекка уже откровенно заколебала, «Надуй» да «Надуй», «А вдруг дети придут угощение просить?» Это к нам-то в дом???
Лицо Керолайн помрачнело и было уже готово трансформироваться в вампирскую маску, но Деймон был быстрее. Он оттолкнул белокурую вампиршу вглубь кухни, и, выскочив за дверь, вручил Коулу кипу шаров.
- Бери и уходи побыстрее, – зашептал он. – И поверь мне, я тебя ТАК понимаю… Беги, пока эта блондинка не очухалась!
Коул сгреб шары, снисходительно потрепал Деймона по плечу и ретировался, быстро и бесшумно.

Когда Деймон вернулся в гостиную, вокруг Стефана суетились уже все девушки особняка: Елена держала его голову у себя на коленях, поглаживая по волосам, Керолайн протягивала пакет со свежей донорской кровью, а Бонни торопливо делала магические пассы, убирая с одежды следы крови и латая дырки. Младший брат тяжело дышал, стонал и вообще всячески демонстрировал предсмертные муки.
«Неважно сколько человек ты убил. Важно, как ты уживаешься с теми, кто еще жив», - эти слова когда-то сказала Стефану Лекси, когда в очередной раз выводила его из вампирского кровавого запоя. Почему-то именно этот аспект перевоспитания брат усвоил на отлично, и последние лет 50 его стойко любили все – от девочек до беззубых старушек.
Деймон усмехнулся, вспомнив, как в практически аналогичной ситуации с Коулом в Денвере Елена лишь испуганно стояла рядом и смотрела, как он с хрустом вправляет вывихнутую руку. Зато потом девушка не смогла сдержать своего почти неосознаваемого желания потянуться вслед за его ладонью, когда его пальцы очерчивали контуры кровавой ссадины на ее виске. Что ж, тоже неплохо…
Мужчина закрыл за собой дверь спальни и заново улегся на кровать, не забыв захватить с прикроватной тумбочки недопитую кровь. Количество адреналина в венах, стремительно взлетевшее при виде Коула, постепенно приходило в норму, и Деймон успокаивался. Все-таки из всех Древних Коул был самым непредсказуемым, даже Клаус проигрывал ему в умении из ничего создать проблему вселенского масштаба.
Сейчас он допьет эту мерзкую холодную вторую положительную и спустится вниз, всем видом изображая презрение к страданиям младшего брата. Тем более что они уже должны были закончиться. Он заново надует сто пятьдесят разноцветных шариков и развесит до конца аляпистые гирлянды с черепами. Будет выдавать на-гора кучу пошлых циничных шуточек по поводу тройничка между Керолайн, Тайлером и Клаусом, подтрунивать над Бонни, подшучивать над Джереми, в тоже время незаметно следя, чтобы тот не напился. Будет смотреть сквозь сладкую парочку Стефан-Елена, старательно не замечая приторных поцелуйчиков, сладенького флирта и слащавых прилюдных объятий.
Ничего нельзя сделать, абсолютно ничего! Елена старательно отрицает их влечение друг к другу. Остается только терпеть и ждать, стиснув зубы. Должна же она когда-нибудь прозреть?
Кстати, говоря, он так и не дорассказал Елене конец той истории почти двухсотлетней давности. Когда отец за шкирку волок его в свой кабинет для порки, плачущий Стефан бежал рядом и умолял папу отпустить братика и не делать ему больно. Нянька подхватила Стефа на руки, тот вывернулся, укусил ее за руку и убежал в детскую, а на завтрашнее утро наотрез отказался поприветствовать отца за завтраком.
Вот такой он, Стефан. Младший брат, мать его!
Деймон вздохнул, отбросил пустой пакет с кровью и поднялся с кровати. Пора уже и на Голгофу – заново надувать шарики.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 8

Название: "Я тебе верю"
Дисклеймер: все герои - собственность Л.Дж.Смит.
Герои: Делена
Рейтинг: G
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

- Ты так и не скажешь, куда мы идем? Но так нечестно - мне нужно учиться, я и так уже все позабывала, - темноволосая девушка шепотом отчитывала своего спутника, который крепко держал ее за руку. Парочка почти бежала по коридору школы к выходу, где уже стоял припаркованный Шевроле Камаро. - Если я не сдам экзамены, это будет на твоей совести, так и знай!
Несмотря на строгий тон, девушка, тем не менее, не выглядела недовольной, скорее наоборот, находилась в предвкушении чего-то волнующего и несомненно приятного: глаза горели, на щеках появился легкий румянец от бега.
- О, принцесса, на моей совести уже и так столько всего накопилось, что твои-то экзамены она точно выдержит, - рассмеялся в ответ ее парень. – А ну-ка, быстро переодевайся и прыгай в машину. Нас ждет небольшое приключение.
Он кинул ей с заднего сиденья пакет с теплой одеждой.
- Быстрее, быстрее, на первой вампирской. У тебя ровно три минуты.
Резко притянув к себе улыбающуюся девушку, он коротко поцеловал ее волосы, на мгновенье зарылся в них лицом, а затем легонько оттолкнул от себя.
- Жду три минуты, а потом уезжаю один, и ищи меня сама как хочешь!
Брюнетка кивнула и со скоростью ветра унеслась обратно к зданию школы. Парень проводил ее взглядом, а затем расслабленно откинулся на сиденье, прикрыв глаза. На его губах появилась мечтательная улыбка: если бы кто-то из знакомых сейчас увидел его, то наверняка сильно удивился происходящим метаморфозам.
- Уже здесь, - послышался соблазнительный шепот около уха. Его спутница сидела на пассажирском сиденье и пыталась собрать волосы в конский хвост, чтобы не мешали. - Неужели я так долго, что ты успел задремать?
- А кто мне ночью спать не давал, а Елена? – парировали девушке в ответ. Машина выезжала со стоянки, направляясь в сторону моста Викири. – Чшш, я не в обиде, - тут же исправился он, заметив удивление на лице своей спутницы, - и официально заявляю: не давай мне спать ночами еще минимум вечность. Хорошо? А вообще, давай поговорим об этом не здесь, а в том месте, куда мы сейчас направляемся.
- А куда мы направляемся, Деймон? – Елена и не думала обижаться, сейчас ее в первую очередь интересовал маршрут поездки. – У нас свидание? Первое настоящее, да?
- Нуу, - протянул в ответ парень, - можно и так сказать. - Не отрываясь от дороги, он положил свободную руку на колено своей спутницы, чертя какие-то неведомые фигуры указательным пальцем. – Хотя, если по-честному, первое свидание у нас было в Джорджии. Правда, ты напилась, и мне пришлось тащить тебя на себе до дому.
- Эй-эй, а кого это там пытался убить некий вампир, парень Лекси. Уже забыл?
- Ничего я не забыл, но это не важно. И очень хорошо, что ты согласна с тем, что это было первое свидание. Значит, я тогда все правильно рассчитал.
- Вообще-то я тогда была девушкой Стефана…
- Вообще-то тогда вы вроде как всерьез поругались. И давай не будем о Стефане сегодня, окей? – Его рука, тем временем, медленно продвигалась от коленки девушки все выше, нежно поглаживая внутреннюю строну бедра. Казалось, Деймон просто не мог без того, чтобы постоянно не касаться сидящей рядом спутницы. – Так вот, а второе свидание было в Денвере… Правда, слегка незапланированное. Но весьма горячая получилась импровизация, согласись?
Задумавшись и слегка покраснев, Елена все же кивнула. Деймон мимоходом проследил за ее реакцией, и, видимо, оставшись довольным, снова улыбнулся.
- Тогда будем считать, что сегодня, принцесса, мы едем с тобой на третье наше свидание, но, однако, оно все-таки первое по значимости. Для меня по крайней мере.- Неожиданно став серьезным, Деймон посмотрел на Елену. – Поэтому я очень хочу, чтобы тебе понравилось.
В ответ та потянулась к парню и поцеловала его в щеку.
- Мне обязательно понравится, – сказала она. – Мне нравится все, что ты делаешь для меня, Деймон. Знай это.

***
- Ты предлагаешь мне прыгать? Серьезно? А если я упаду? – Елена и Деймон стояли, обнявшись, на краю небольшого водопада. На другом конце, слегка припорошенная первым снегом, зеленела поляна. Вокруг было сказочно красиво, как может быть красиво только на природе, нетронутой человеком.
- Вот для этого я и попросил тебя тепло одеться. – Деймон лукаво взглянул на девушку, перебирая рукой ее волосы. – Но на самом деле - нет, не упадешь, я обещаю. В крайнем случае - я тебя поймаю. А вообще: я привел тебя сюда, чтобы ты наконец-то в полной мере смогла насладиться своей вампирской сущностью. Чувством свободы, независимости, полета. Так что, вперед! И кстати говоря, в конце пути тебя ждет сюрприз.
Отстранившись, он взял правую ладошку Елены в свою руку, мимоходом погладив тонкие пальчики. Девушка доверчиво посмотрела на своего спутника: в ее глазах начинал разгораться огонек азарта и предвкушения.
- Ничего не бойся, милая, я с тобой.
Двое вампиров – новообращенная восемнадцатилетняя и уже почти двухсотлетний, но по-прежнему молодой и быстрый – взявшись за руки, прыгнули через водопад.

***
- Умм, как вкусно! И как ты умудрился сохранить все это в тепле, Деймон? – проговорила Елена, откусывая кусочек от маленькой изысканной тарталетки. – И грог восхитителен. Хотя я почему-то думала, что ты предпочтешь виски.
- Я накопил кое-какой опыт за двести-то лет по части согревания девушек горячительными напитками.. и не только, - усмехнулись ей в ответ. – Тебе правда нравится?
- Очень! – Повернув голову, Елена потерлась щекой о куртку Деймона, и снова вернулась в исходное положение: опираясь спиной на своего спутника, который, в свою очередь, крепко обнимал ее за талию. Они пили грог из одного бокала, антикварного, украшенного какой-то затейливой резьбой, явно из запасов Сальваторе в XIX веке. – Мне уже давно… Нет, мне никогда не было так хорошо. Веришь?
Парень промолчал, но спустя несколько секунд вдруг мягко развернул девушку к себе, приподнимая пальцем за подбородок ее лицо поближе к своему.
- Очень хотел бы верить, - медленно произнес он. - Знаешь, Елена, я должен спросить тебя. То, что произошло вчера ночью между нами, было… действительно тем, о чем я думаю? Ты действительно выбрала меня или это был просто... порыв. Желание. Может быть, ты просто решила наконец попробовать, каково это… В общем... я должен знать.
Елена улыбнулась. Сейчас она уже не боялась. И была как никогда уверена в том, что собиралась сказать.
- Это не было просто желанием, Деймон. Или просто порывом. Я хотела этого, уже давно. Мы правильно сделали со Стефаном, что расстались. Я сама хотела этого. Я поняла, что ты дорог мне, и становишься дороже с каждым днем. Наверное, со стороны это кажется слишком быстрым, и не слишком, красивым, но…
- Все-все-все, - Деймон прервал девушку поцелуем, вкладывая в него всю скопившуюся в сердце нежность. Никогда за 170 лет вампиризма он еще не чувствовал себя более живым. И никогда, до вчерашнего дня, не чувствовал себя кем-то любимым взаимно. Это было необычно, неожиданно, но оказалось так приятно и волнующе, что сказанных слов оказалось достаточно, чтобы растопить ледяную корку, в которую была заключена все это время его душа.
- Наконец-то ты моя, Елена, - произнес он, с трудом оторвавшись от поцелуя. – И я даже рискну поверить в это. Ты – моя, слышишь! Только моя, да?
Деймон запрокинул голову назад и счастливо рассмеялся, а потом схватил девушку и закружил в воздухе. Елена хохотала, цепляясь за воротник Деймона, и требовала, чтобы ее немедленно поставили на землю и прекратили доказывать свою любовь таким изуверским способом.
***
- Я так и знала, что ты здесь, - сказала она, остановившись на пороге номера.
Он даже не повернул головы, по-прежнему глядя перед собой в одну точку.
- Ты говорил про Денвер и про второе свидание. Поэтому когда ты исчез, и когда я смогла все понять, я знала, где тебя искать, понимаешь? – мягко продолжала она, делая пару шагов вперед. Она отчаянно боялась, что он сейчас оттолкнет ее и выбежит из номера. Или разобьет окно, выпрыгнет и снова исчезнет в никуда. Но он молча продолжал лежать на кровати, держа в одной руке полупустую бутылку с виски. Но теперь Деймон хотя бы повернул к ней голову.
- Зачем ты пришла, Елена? Я же приказал тебе забыть меня и разорвал нашу связь, – ровным бесцветным голосом проговорил он.
- Связь здесь не при чем, - проговорила Елена, осторожно усаживаясь на краешек кровати. – Нам же говорили, что связь не влияет на чувства. Ты приказал мне разорвать связь с тобой, и я послушалась. Связь действительно исчезла.
Она придвинулась ближе и заключила его лицо в свои ладони. Деймон наконец-то соизволил взглянуть на нее. У него были сейчас абсолютно больные и усталые глаза: черные, почти без зрачков. Да и сам он выглядел изможденным.
- Ты когда ел последний раз? – испугавшись его вида, Елена попыталась встать, чтобы достать из сумки пакет с кровью. Но он удержал ее руки в своих, сжав до боли.
- Зачем ты пришла? – медленно произнес он.
- Я пришла, потому что связь не повлияла на мои чувства к тебе. Я… люблю тебя, Деймон. И до возникновения связи – любила. Ты понимаешь? Я хочу быть с тобой, просто потому, что люблю тебя. Пожалуйста, не исчезай больше.
Он сглотнул.
- Повтори.
- Я люблю тебя, Деймон. Только тебя. Поверь, пожалуйста.
Он потянул девушку на себя, заставив улечься к нему на грудь: так было надежнее. Так она была ближе. В комнате воцарилась тишина.
- Я верю тебе, - произнес наконец он. – Не знаю почему, но я тебе верю.
Она счастливо улыбнулась, и он это почувствовал.
И сразу стало легче.

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 7

Название: "Наша новая вечность"
Дисклеймер: все герои - собственность Л.Дж.Смит.
Герои: все основные персонажи Мистик-Фоллс
Жанр: ангст, драма, экшн
Рейтинг: думаю, NC-15, NC-17 все-таки будет.
Предупреждение: смерть персонажа.
От автора: Действие начинается с конца 3.22., потому что меня, как и многих, категорически не устроил финал истории. Только я – пессимист. Ну почти. Поэтому у меня Деймон не спасся…
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

Пролог:

Когда я писала пролог, то слушала Hurts – Unspoken. Очень в тему.

Значит, это все-таки Стефан. Святой Стефан. Счастливчик Стефан. СС. Мой любимый младший брат, мой личный офицер гестапо. По сердцу пли! И контрольный – в голову.
Ироничная полуулыбка, которую я цепляю на физиономию по старой привычке даже при разговоре по телефону, сползает с губ. Судорожно сглатываю подступивший к самому горлу тугой комок. Отчаянно стараюсь взбодриться, пытаюсь найти какую-нибудь муху на потолке и зацепиться за нее взглядом, чтобы удержать внимание на разговоре, задерживаю ставшее вдруг тяжелым дыхание. Дурацким, ненужным сейчас вампирским слухом слушаю удары собственного сердца - глухие, медленные, все реже и реже…
А Елена, моя Елена, все говорит и говорит. Объясняет. Втолковывает мне прописные истины:
- Он пришел в мою жизнь, когда мне был нужен кто-то. Я сразу влюбилась в него. И неважно, что я чувствую по отношению к тебе, я… - неважно? - …я никогда не разлюблю его.
Она плачет. Бедная моя девочка!
- Эй, все нормально, - быстро прерываю я Елену. - Это Стефан, – не могу сдержать ироничный смешок. - Всегда будет только Стефан.
Хотел сказать это с иронией, а получилось слишком горько и отчаянно. Надеюсь, Елена этого не заметила. Снова возвожу глаза к потолку, пытаясь отвлечься и осмыслить то, что говорю, но ничего не получается - сейчас я не хочу притворяться, будто я рад этому. Просто нет сил.
Не то, чтобы я не знал, что так получится, но, черт возьми, все равно надеялся. Сам не знаю почему, может, вспоминал о том, как ее тело льнуло к моему и отвечало на малейшие прикосновения сладостной дрожью, там, в том отеле в Денвере. Как она жадно и неистово целовала меня сама, зарывалась рукой в мои волосы и шептала мое имя… После этой поездки я посмел думать, что все же небезразличен ей. Осторожно позволил себе помечтать, что в этот раз я, а не Стефан, окажусь счастливым братом. Эгоистично, не спорю.
В общем, надежда умирает последней. Чего уж там, все это знают, даже такие как я.
- Я не могу думать о «всегда», - торопливо говорит Елена. Кажется, она качает головой. – Я могу думать только о «сейчас». И я беспокоюсь о тебе, Деймон. Именно поэтому я должна отпустить тебя, - слышу всхлипы в телефонной трубке. Замираю. Она действительно хочет навсегда отпустить меня? Что, серьезно? - Я имею в виду, может быть, если бы ты и я встретились первыми… - она серьезно. Вот и все. Не будет никаких «нас», никогда.
- Может быть, - я моргаю и снова сглатываю образовавшийся ком в горле. Да что ж такое-то, Деймон! Неужели ты готов пустить крокодилью слезу перед Еленой как последний слюнтяй?
- Все будет хорошо, - неожиданно твердым голосом произносит моя принцесса. Впрочем, о чем это я? Елена никогда не была моей.
И теперь никогда не будет.
Слышу тихие вкрадчивые шаги за спиной. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Алариком. Моим мертвым другом-вампиром, который, очевидно, не смог найти Ребекку и вернулся, чтобы убить меня за неимением другой подходящей кандидатуры. Как не вовремя!
Мне неожиданно становится страшно. Я все еще вижу в нем прежнего Аларика, непутевого учителя истории в Мистик-Фоллс, собутыльника, почти брата, с которым я мог поделиться своими мыслями. Но это существо, стоящее впереди, похоже так не думает. А мне ведь нужно еще время проститься с Еленой.
- Ты слышишь меня? - она немного пугается молчания в трубке. – У тебя все будет хорошо.
Я затравленно смотрю на Рика, нервно барабаня пальцами о деревянную коробку, но он медлит. Ждет. Неужели в нем остались какие-то человеческие чувства?
- И я скоро снова увижу тебя, – тем временем заключает Елена. Она улыбается сквозь слезы.
Увидишь, принцесса? А вот это вряд ли. Меня тут через несколько секунд твой заботливый папочка-опекун по стенке размажет.
- Да, - говорю я ей, – скоро увидишь. - Вижу нетерпение во взгляде Рика. - До свидания, Елена, – и я кладу трубку. Хорошо, что все было так. Не было слезливых прощаний, обнимашек, поцелуев. Ах да, все время забываю, их больше не будет. Потому что Елена – девушка Стефана. А я всего лишь надоедливый, дважды отвергнутый мертвый старший брат.
Внезапно я решаюсь. Опускаю трубку в карман куртки и развязной походкой иду навстречу к новоиспеченному Древнему охотнику на вампиров. Слегка наклоняю голову, показывая излюбленную кривую ухмылку. В конце концов, почему бы и нет? К черту все это, к черту мою никчемную жизнь, где я никому не нужен!
- Вижу, ты все-таки упустил блондиночку, - и уже через секунду чувствую первый мощный удар и валюсь на пол, сплевывая кровь из разбитой губы.
В принципе, это даже символично. В первый раз меня убил собственный отец, затем обратил Стефан, теперь я приму вечность в подарок от лучшего друга. Все люди, которыми я когда-то дорожил, убивали меня.

***
Я лежу распластанный, как на кресте, на каменном складском полу, запрокинув назад голову, стараясь не стонать от боли. Чувствую, как в очередной раз затягивается рваная рана на голове, и восстанавливаются клетки мозга от очередного кровоизлияния. Скорей бы все это закончилось. Честно говоря, не понимаю, почему я все еще жив. В характере Рика никогда не было такой черты - глумиться над поверженным врагом.
Открыв глаза и сфокусировавшись, вижу перед собой его перекошенное от злобы лицо. Но сквозь пелену в нем мелькает еще что-то. Сожаление? Удивление?
- Почему ты, черт побери, не сопротивляешься? - ах вот в чем дело! Ну нет, драться со своим другом, хоть и бывшим, я не собираюсь. Тем более, когда этот друг тебя сильнее на добрую тысячу лет. Значит, мне требуется только ускорить процесс.
- Пошел к черту, Рик, мы были друзьями, – отмахиваюсь от него, как от назойливого комара. Однако вместо насмешки получается шипение: зубы еще не успели врасти обратно в десны.
- Не называй меня так. Мы не были друзьями.
- Были.
- Дружба с тобой делала меня слабее, человечнее. Долгое время сдерживала меня. Но теперь я сломаю тебя, - на лице охотника проступает циничная ухмылка. Похоже, я все-таки ошибся. Ничего человеческого в нем не осталось.
Получаю удар по почкам, меня подбрасывает на полметра в высоту. Приземлившись на пол, я не могу сдержать стон боли. Да кончай уже с этим побыстрее, что ли, садист хренов! Долго еще мне ждать-то?
Из головы не выходят последние слова Елены: «Может быть, если бы ты и я встретились первыми…» Неожиданно из глубин памяти всплывает воспоминание, которое я в свое время предпочел задвинуть подальше. Вот черт!
Та ночь, одна из первых моих ночей в Мистик Фоллс. Я, лежащий на дороге и ждущий очередную жертву, весь в предвкушении встречи с Кэтрин, моей незабвенной любовью, моей последней надеждой на счастье. И вдруг - девочка, ее полная копия. Нет, имя другое: «Я Елена». Невероятное сходство, поразительное. Первое желание - тут же впиться ей в шею и насладиться тягучей кровью. Сразу видно, что на вкус она восхитительна. Что меня тогда остановило?
Я помню… Ее наивность. Чистота. Человечность. Она меня совсем не боялась, даже слегка флиртовала.
- Итак, Деймон, скажи мне, чего же я хочу?
- Ты хочешь такой любви, которая поглотит тебя. Ты хочешь страсти. И приключений. И даже чуточку опасности.
Она улыбается и слегка кивает. Я попал в точку.
- А ты чего хочешь, Деймон?
Я неожиданно смущаюсь. Я хочу того же самого. Говорить Елене об этом, правда, не собираюсь, а вот показать…. Я подхожу ближе, почему-то испытывая сильное желание взять ее за руку, но внезапно слышу звук колес - родители приехали забрать свою дочь.
- Я хочу, чтобы все, что ты хочешь, сбылось.
Мы хотим одного и тоже, Елена! Девочка моя! Нужно бороться, нужно победить.
- Это все, на что ты способен? – слышу свой голос. В нем снова появился задор и предвкушение битвы. Я приподнимаюсь на локтях, готовясь отразить следующий удар.
- Нет не все, - и я вижу заговоренный кол, несущийся прямо на меня. Не успеваю отреагировать, Рик слишком быстр…
Удар. Короткая ошеломляющая вспышка боли. Темнота.
Глава 1
Пусто и глухо. Нет ни стен, ни пола, ни потолка. Вокруг абсолютная темнота. Она везде, она всеобъемлюща и непреложна. Она заставляет закрыть лицо руками и свернуться в клубок в попытке как-то скрыться от ее щупалец. Отчаянно хочется заорать от страха, но я понимаю, что в этом нет смысла.
Пытаясь отвлечься, вспоминаю, что я знаю о мире мертвых из рассказов Джереми, Роуз, Мейсона. Они, вроде бы, могли наблюдать за живыми. Почему я не могу? Неужели их деяния легче, чем мои? Я убил больше? Большему количеству людей причинил боль? Или каждому кара по его возможностям? Моя кара такова?
Ответить мне некому. По-видимому, такие как я, недостойны общения с кем бы то ни было. Тьма тем временем сгущается все больше и больше, проникает под кожу. Ледяные иглы страха царапают сердце, не давая ему нормально биться. Наконец, паника достигает апогея, и я, больше не пытаясь спорить с собственными демонами, начинаю шептать что-то вроде «ну хватит уже, поиграли; хватит, что мне сделать, чтобы это изменить», но не слышу собственных слов, будто я говорю в плотную ватную подушку. Окончательно сходя с ума от ужаса, я ору во весь голос, до придела напрягая легкие, но даже не ощущаю дуновения воздуха возле губ.
Вон она! Вампирская смерть во всей красе. Вечность в абсолютной темноте и глухоте. Вечное одиночество. Вечное безумие.
Проходит еще какое-то количество времени, и я понимаю, что единственное правильное в моем положении – это смирение и принятие. Ничего не изменится. Никогда. Не в моем случае.
Я ложусь на спину, как делал всегда, когда хотел выманить потенциальную жертву, раскидываю руки и закрываю глаза. Надеюсь, Он (Она, Оно?) слышит мои мысли:
- Господи, я понял, что ты есть. Извини, что слишком поздно. Наверное, глупо звучит, но я не знаю как по-другому… Прости, я раньше не думал об этом. И я вообще не умею молиться, то есть раньше умел, а теперь забыл все слова. Я все понял. Я получил то, чего достоин. Только, пожалуйста, прошу, сделай так, чтобы Она, Елена, была счастлива. Я не прошу за брата, я знаю, что и он недостоин, но Елена… Пожалуйста. Я не знаю, имею ли я право вообще что-то просить, но попытаться-то могу? Только одно. Чтобы Она была счастлива.
Я замолкаю. Ничего не происходит. Я жду. Думаю о том, сколько боли я сделал людям, сколько жизней я искалечил, сколько намеренных обид нанес. И чем больше я думаю, тем отчетливее понимаю, что боль уходит. Уходит обида на мать за то, что так рано оставила меня, это ведь было не в ее власти. Уходит злость на отца. Нет, я не был нелюбимым сыном, просто он не знал, как справиться с моим вольномыслием, и отчаянно желал переделать под себя, надеясь, что так будет легче найти со мной общий язык. Он хотел, чтобы я продолжил его дело, стал полноправным наследником имения и всего нашего огромного хозяйства. Уходит и собственная вина перед ним. Я просто был другим, может быть, немного не из своего времени - мне уже тогда нравилась мысль о всеобщем равенстве перед законом, я не признавал главенства только из-за цвета кожи. Но одновременно я был нетерпим и к любому проявлению чужого мнения, которое противоречило бы моим принципам. Это высокомерие всегда играло со мной злую шутку и отворачивало от меня других людей. Надо было быть терпимее, мягче, больше слушать людей и слышать их.
Уходит обида на брата. Вечно маленького, заласканного, обожаемого ребенка, благополучного, всеми любимого. Это была просто детская зависть, обычное чувство старшего сына, который раньше был единственным и неповторимым. Окончательно уходит обида на взрослого Стефана. Он не мог поступить иначе. Он не хотел быть одиноким в своей вечности и ждал, искал моей поддержки, как делал это всегда, будучи еще человеком. Я прощаю и самого себя за собственную черствость и грубость по отношению к нему, за эгоизм, за наплевательское отношение к его чувствам. Я сам был во многом несмышленым ребенком, а иногда, наоборот, слишком взрослым и циничным. Мне, да и ему тоже, просто нужно было говорить друг другу правильные слова в правильное время. Я больше ничего не могу изменить, и это печально, но я понимаю, что мы со Стефаном любили друг друга не просто как братья, но как самые близкие люди. Более того, я знаю, что и Стефан об этом знал.
Уходит обида и злость на Кэтрин. На эту маленькую, рано повзрослевшую девочку, которой пришлось пережить столько ужасов, сколько бы хватило нескольким людям. Я понимаю, что под броней стервы-убийцы была надежно спрятана юная девичья душа, стремящаяся полюбить кого-то столь сильно, чтобы раствориться в нем без остатка. Такое же чувство теперь я испытываю к Елене. Я улыбаюсь, понимая, что Стефан достоин такой всепоглощающей любви, и рад, что Кэтрин выбрала именно его. Дважды. Это лишь доказывает, что он достоин такой любви, и я горжусь собственным братом.
Медленно и постепенно уходит чувство вины перед всеми жертвами моей вампирской сущности. Это очень сложно – простить себя за множество смертей и причиненную боль. Я стараюсь напомнить себе, что совершал и хорошие поступки: кому-то помог, кого-то исцелил, кого-то спас от неминуемой гибели. Среди сонмища лиц вспоминаю Роуз и с тяжелым сердцем позволяю себе отпустить и ее; прошлого не воротишь назад. Проходят минуты, часы… Я не могу этого знать, здесь нет чувства времени, но, наконец, чаша весов в последний раз качается и застывает в равном положении.
И тогда я вспоминаю Елену. Я вызываю ее образ у себя перед глазами, пристально вглядываюсь в любимое лицо, обрамленное мягкими каштановыми волосами. Смотрю в шоколадные глаза, которые устремлены прямо на меня. В них светится доброта, и чистота, и понимание, и забота, и нежность, и… любовь. И тогда я делаю глубокий вздох и прощаю себя за бесконечное чувство вины перед ней и Стефаном за то, что пытался, пусть и не намеренно, разлучить их, за боль и страдания, которые причинял словами и поступками, за невольную смерть Джереми, и Дженны, и Джона. За смерть Аларика. За невольного вампира Кэролайн. Я понимаю, что был достоин Елены, несмотря на все зло, что причинил ей, и теперь я точно знаю, что она любила меня. Именно меня, а не Стефана. Просто она запуталась в собственных чувствах, как и я когда-то. Мы с Еленой были предназначены друг другу, и непременно поняли бы это, если бы у нас хватило времени.

Я не удивляюсь, когда, открыв глаза, вижу прямо перед собой вдалеке источник нестерпимо белого света. Я легко поднимаюсь на ноги и иду к нему. Все правильно, так и должно было быть.
На границе я останавливаюсь и тихо говорю: «Спасибо». Самому себе. Теперь я знаю, что Бог есть, и знаю, где он. В моей собственной душе.
Я улыбаюсь и делаю шаг вперед.
Глава 2
Lionel Richie - Hello

Я медленно иду в потоке яркого света, одновременно отмечая про себя стереотипность человеческого сознания. Белый коридор, свет в конце тоннеля, путь на другую сторону – ничего другого придумать не получается. Эх, Деймон, ничем ты, оказывается, не лучше других! И фантазия у тебя небогатая.
Впрочем, насчет фантазии мы еще посмотрим. Если уж создавать собственный рай, то с шиком! Ну, например, можно отправиться на Карибы. Итак: сумерки, плещущийся игривый океан, багряный закат на горизонте на все небо, пальмы и белый песок вдалеке… В воздухе разносится тонкий аромат цветов (какие там цветы растут-то? неважно, главное, что запах приятный). Посреди океана белоснежная яхта под парусом, на яхте бар, девушки в бикини, выпивка, легкая музыка и танцы – ну все как положено. Кайф!
Я расслабленно лежу в белоснежных брюках и расстегнутой белой рубашке, в белой шляпе в длинном шезлонге с бокалом кампари в руке и рассеянным взглядом смотрю вдаль. Легонько поглаживаю одну из девушек пониже спины, запускаю руку под тонкую ткань трусиков. Девчонка моментально подается мне навстречу, прикусывает нижнюю губу, призывно изгибаясь в приглашении взять ее сейчас же, прямо здесь, на виду у остальных...
Да ну нафиг, все это не то!
Ну хорошо, тогда огромный танцпол. Самый крутой клуб, в котором я когда-либо был. Мелькают стробоскопы, куча народу движется в едином ритме, как во второй «Матрице». Лучи выхватывают то одну, то другую стройную фигуру. Я посередине всей этой вакханалии, тесно прижимаю к себе самую прекрасную девушку; она медленно поднимает ногу, закидывая ее мне на бедро, откидывая назад голову…
Скучно. И потные они там все, в вульгарной косметике с ног до головы.
Бал XIX века. Корсеты, сложные прически, цветки в петлицах, мазурки, поклоны, веера, дуэли из-за прекрасных дам… Перебью всех конкурентов одним махом.
Что еще? Охота на оленей? Карнавал в Венеции? Притон любителей гашиша? Гонки на Феррари по бездорожью?
Нет, нет, нет, нет.
Я сдаюсь. Больше не хочу обманывать сам себя.
Мой бедный грустный рай. Там нет Тебя. В моей вечности Тебя нет. А мне без Тебя рай не нужен.
Ранний вечер, середина осени. Холодно, промозгло. Солнце, кажется, навсегда спряталось за плотными серыми тучами. Моросит мелкий противный дождик вперемешку с порывами северного ветра. На ботинки липнут пряные опавшие листья.
Я медленно открываю дубовую дверь нашего родового особняка. Ничего не изменилось в нашем со Стефаном доме, только гулкая тишина неприятно давит на уши. Небрежно снимаю мокрую обувь, стаскиваю с плеч промокшую черную кожаную куртку, бросаю ее на пол и прохожу в гостиную.
Когда-то в этом доме устраивались балы на добрую сотню человек. Шампанское лилось рекой, дамы блистали открытыми до неприличия корсажами. Произносились громкие тосты во славу южан. Четырнадцатилетний Стефан молча, угрюмо стоял в углу, сведя руки за спиной. Первый раз он полноправно присутствовал на балу и все никак не решался пригласить на танец юную Мисси Локвуд, которая бросала на него самые томные взгляды, какие были у нее в арсенале, прикрываясь модным в то время веером из страусиных перьев. Помню, отец имел определенные надежды на эту пару, готовясь в скором времени серьезно поговорить с ее отцом.
Я, восемнадцатилетний, танцевал французский вальс с Лили Форбс – очаровательной блондинкой-хохотушкой, которая оказывала мне недвусмысленные знаки внимания. Мы были тогда первой ведущей парой, и, помню, я упивался собственной значимостью, предвкушая сорвать несколько бесстыдных поцелуев после танца, скрывшись за массивными дверями библиотеки. А там кто знает, может быть мне удастся добраться до ее груди… Наивный смешной мальчишка – так много хотел, а получил звонкую пощечину и возмущенные слова: «Вам следует быть поприличнее в обращении с дамами, мистер Деймон Сальваторе!» Поприличнее, хм, ждать-то оставалось всего два дня.
Останавливаюсь посередине гостиной, вдыхая запахи старого дома. Зажигаю несколько больших свечей на книжном шкафу, подкидываю в горящий камин пару поленьев. Несколько минут грею руки, присев на корточки, а затем усаживаюсь в любимое кресло с бутылкой виски в руке. Закрываю глаза и делаю первый большой глоток.
Что же мне делать, Елена? Ты никак не выходишь из моих мыслей, ты со мной в каждом движении, в каждом жесте, в каждом движении губ. Я освободился от вины перед тобой и понимаю, что и ты мне больше ничего не должна, но я не могу отпустить тебя. Не могу разорвать пополам сердце и выкинуть половину на свалку, потому что мы навсегда связаны невидимыми нитями судьбы. Мы одно целое, мы проросли друг в друга корнями, мы поглощаем друг друга, составляя единый живой организм, живущий по своим собственным законам. Восемнадцатилетняя чистая невинная девушка и стошестидесятипятилетний мертвый вампир с лицом двадцатилетнего юноши и разумом глубокого старца. Так не бывает в природе, так не должно было быть. Любовь, подобная нашей, может описываться в книгах классиков, звучать в мелодиях, остающихся популярными веками, но она не реальна.
Я тихо смеюсь сам над собой и делаю следующий глоток виски, чувствуя, как по телу медленно растекается приятное тепло. Почему не реальна? Ты же вот любишь, любишь до дрожи в кончиках пальцев, когда берешь телефонную трубку, чтобы поговорить с ней, до спертого дыхания, когда чувствуешь запах ее вечерних духов; ты начинаешь задыхаться от приливов нежности, когда удается ненароком к ней прикоснуться. Ты каждую ночь видишь ее в собственных снах и внезапно просыпаешься в ужасе, когда понимаешь, что ее нет рядом. Ты уже придумал тысячу и один способ вашего первого настоящего свидания, обрисовал в уме все детали, вплоть до музыкальных композиций к каждому конкретному моменту. Ты в своем мозге уже бесконечное количество раз спас ее от самых злобных врагов и даже пару раз заботился о ней, когда она болела. Мысленно ты уже подарил ей все, что она только захочет, начиная с собственного сердца. Ты не перестал любить ее даже после смерти.
О, да ты, оказывается, великий романтик, Деймон Сальваторе! Что, сам от себя не ожидал?
Я протягиваю озябшие ноги поближе к огню и делаю еще глоток. Постепенно расслабляются напряженные мышцы, в голове появляется легкий туман. Вампирскую скорость, слух, зрение, силу я оставил при себе, а вот про низкую чувствительность к алкоголю забыл. Ну и ладно, кого это сейчас волнует.
Елена тоже могла бы чувствовать все это, ты же понимаешь? Ты всегда знал, что небезразличен ей, ты же все видел: как ее начинает бить мелкая дрожь просто от твоего присутствия рядом, как она невольно в разговоре опускает взгляд на твои губы, как она пытается унять бешено колотящееся сердечко, когда ты берешь ее за руку. Ты замечал, как она украдкой рассматривает тебя, когда думает, что ты не заметишь, как мило смущается и краснеет, когда ты произносишь очередную провокационную шуточку в ее адрес. А помнишь Денвер? Да, конечно помнишь, ведь там ты был по-настоящему счастлив целых пять минут, пока вы были только вдвоем! Все это было реально, Деймон. Еще чуть-чуть, и вы были счастливы, и Елена бы осознала, что любит Стефана не как парня, а как друга или брата. Просто немного не хватило времени.
Эй, брось, не грусти, Деймон. Вы будете вместе. В этой вечности обязательно будете.

Внезапный торопливый стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Сюда могут приходить гости? Каким образом, это же мой персональный мирок, а я никого вроде бы не звал. Я подлетаю к двери и рывком распахиваю ее настежь, торопясь узнать, кто это. Застываю каменным столбом.
На пороге моего дома мокрая, дрожащая, обнимая себя руками от холода, стоит Елена Гилберт

@темы: Дневники вампира, фики

---

Муки творчества 6

La femme Nikita
Прошлое, настоящее и будущее
Персонажи мне не принадлежат... ну, и так далее.
Рейтинг - R, но без фанатизма. Размышления главного героя - Майкла, кого же еще)
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

1.
- Удар. Блок. Защита. Удар. Блок. Удар. Блок. Четче. Ногу прямо! Я сказал – прямо!!
- Встать с пола! Валяться будешь на кровати ночью. Если доживешь.
- Удар. Блок. Удар. Блок. Удар. Блок. Подсечка.
«Я тут сдохну. Немного осталось. Этот урод Юрген только порадуется».
- Не довел удар. Еще. Еще. Еще! Сильнее! Быстрее! Еще! Еще!
- Встать с пола! Удар. Блок. Время уходит, ты копаешься. Удар. Удар.
«Ну держись, ублюдок!..»
- Уда…
…………….
- Последний захват был неплох. В целом на… 13% лучше, чем вчера. Осталось десять минут. Поработай еще над левым боковым в челюсть.
- Один?
- Да. После твоих выходок мне нужно переодеться.

2.
- Как дела у Майкла Самюэлля?
- Результативность за неделю повысилась на 74%. Психические показатели в норме. Думаю, он готов.
- Тогда ставим его в миссию Ванцетти вместо Лоуэлла.
- Хорошо, Медлин.
- Впрочем, мне нужно поговорить с ним, самой посмотреть… где он сейчас?
- Слушает наш разговор.
- ?
- «Черт, когда Юрген успел обнаружить жучок? Прошло всего 2 минуты».
- Он нацепил на меня жучок после тренировки. Взял у Вальтера, когда сдавал оружие; тот даже не заметил.
- Понятно. Майкла – ко мне в кабинет через пять минут.
- Хорошо.

3.
«Ты убийца, Мишель. Ты сегодня пр-рикончил пятерых людей. Хладнокровно и быстро. Без бомб и разговоров о всеобщем благе. Ты просто убил их. Плевать на то, что они террористы. Просто выстрелил – ба-бах - и убил. Их нет! А ты – есть. Сидишь здесь, в своей суперновой, твою мать, квартире, пьешь, дорогую, твою мать, водку…
Ты пару часов назад запросто грохнул пятерых людей. Привык быть первым, добился своего. Третий уровень доступа. Впервые в Отделе. Теперь тебе хорошо, сучонок? Хо-рро-шо??
Да лучше б ты сдох в тюрьме, подонок! Выпей з-за это!
Иди, чокнись с этой чертовой камерой слежения. Ах да, они же не видят, что ты пьешь… Ты же уже час с лишним показываешь им свою невозмутимую морду за компьютером. По-зза-ботился, Мишель Самюэлль, сделал запись.
Пошли все к дьяволу! Выпьем!»
- Кт-то там?
- Открой дверь, Майкл.
- А-а-а, все-таки обнаружили… Ну, что-то медленно работаете, целых полтора часа. Ликвидировать меня пр-ришел, Юрген?
- Открой дверь. И пистолет убери. Отдел не в курсе. Я пришел по собственной инициативе.
- Зачем?
- У меня тоже когда-то была первая миссия.
- И что?
- Я… убил троих. И попутно зацепил невинного.
-…………..
- Заходи.
- Спасибо. И, кстати, пора тебе уже менять пленку на камере. Все-таки полтора часа прошло.

4.
- Я позвал тебя, Майкл, чтобы сообщить о новом назначении. В твою команду вместо Сэма Бэрриджа назначена стратегом Симона Сайто. Вот ее профайл.
- Почему Бэрриджа заменяют?
- Он нерезультативен последнее время. Во вчерашней миссии, по твоим данным, минус 3%. Пока он направлен в резерв и на переподготовку. Еще вопросы?
- Нет. Я могу идти?
- Я тебя не задерживаю.
«В моей команде появилась женщина. Теперь нужно будет внимательнее следить за психологическим климатом».

5.
- Знаешь, Симона, все это очень странно… Просто нереально… Неужели мы можем вот так, просто гулять по парку, как нормальные люди?
- Как видишь, можем. Мы же не нарушаем правил Отдела. Пока…
- Ты, оказывается, абсолютно другая. В Первом Отделе, наверное, нет человека серьезнее и невозмутимее, чем ты. Что изменилось сейчас?
- Все мы носим маски, Майкл. Моя маска – такая. Если я буду показывать истинные чувства, я буду более уязвима для Шефа и Медлин. Они пользуются моими физическими и умственными способностями, но душу я хочу оставить при себе. Ты ведь тоже часто играешь, не правда ли?
- Это другое.
- Ты амбициозен, стремишься к власти. И я думаю, ты ее получишь.
- Это плохо? В Отделе это единственный способ выжить.
- Тебе надо еще многому учиться, Майкл. Формальная власть – не всегда благо.
- Я… не хочу сегодня говорить об Отделе. Давай сменим тему.
- Как скажешь.
…………….
- У тебя очень обаятельная улыбка. Наверное, в прошлой жизни тебе многие это говорили. А такой цвет глаз по-французски называется ne-m'oublez-pas – незабудковый.
- Спасибо, Майкл. Мне… очень приятно. Комплименты на французском мне говорят впервые.
- Хочешь еще? Vous êtes femme la plus sexy de tous, j'ai vu1.
- Красиво звучит. Переведи
- Хм-м… У тебя такой красивый цвет помады!
- Ха-ха-ха!! Ну, будем считать, что я поверила в этот перевод!
- Кстати, смотри – цветочница продает ирисы у метро. Не незабудки, конечно, но тоже ничего. Подожди меня минуту, хорошо?
- Oui, mon cher. Choisissez la plus belle2.
- Ты… ты понимаешь по-французски??
- Ага.
- Вот черт! Ну ты и хитрюга!
- Я знаю.

6.
- Меня зовут Майкл. Я – ваш наставник. С этой минуты и в течение двух лет Вы подчиняетесь мне во всем. Завтра в пять утра начало занятий. Есть вопросы?
- Пошел ты к черту, придурок! Какой, на хрен, наставник? Да я тебя сейчас на куски порежу прямо здесь…
………
- Напоминаю во второй и последний раз: завтра первая тренировка в пять утра. Понятно?
- Да…
- Спокойной ночи, Залман.

7.
- Здравствуй, Вальтер.
- И тебе привет, амиго. Ты что-то хотел?
- У меня к тебе необычная просьба. Сначала мне нужно твое молчание.
- Конечно. А что будет, если проговорюсь?
- Я тебя убью.
- Не сомневаюсь. Мне… не очень нравится такая перспектива.
- Ничего другого предложить не могу. Ты выполнишь просьбу?
- В чем она состоит?
- Мне нужен свидетель.
- Не понял. Ты во что-то вляпался, и теперь тебе нужно прикрытие в моем лице?
- Свидетель на свадьбу. Я женюсь.
- Ты… ты в своем уме, амиго?? Какая свадьба?! Ты забыл про Директиву 1?
- Нет.
- Да меня ликвидирует вместе с тобой и твоей подружкой-азиаточкой!
- Я позабочусь об этом.
- Даже и не проси! Я хоть и стар, но мне еще рано умирать.
…………..
- Майкл, ты действительно уверен, что все будет хорошо? Ты понимаешь, какому риску ты подвергаешь Симону? Да и меня.
- Все будет хорошо.
-Ладно! Ладно. В конце концов, умереть за любовь, пусть даже и чужую, - не самая глупая смерть. Не так ли, амиго?

8.
- Что произошло, Майкл?! Ты попал в плен, пока я была в Бангкоке? Тебя пытали?
- Все намного хуже.
- Ну говори же. Что ты натворил? Поругался с Шефом, или с Медлин, не дай Бог?? Задание провалил?
- …….
- Майкл!!!
- Пятый уровень. Выше меня сейчас только Шеф и Медлин. И еще звезды.
- О боже! Поздравляю… Но… что с лицом? Почему ты хромаешь?
- За все надо платить, Симона. Это Белая комната и наши близнецы. Сегодня к ним присоединилась Медлин. Надо полагать, получила глубокое удовлетворение.
- Тебе надо отдохнуть от всего этого. Хочешь, пойдем выпьем кофе?
- Я в порядке. Сейчас мне нужно поработать.
- Хорошо.
- Не обижайся, вечером я в полном твоем распоряжении. У меня для тебя сюрприз.

9.
- Как ты посмел подумать, щенок, что Директива 1 не для тебя??!! Или ты считаешь, что тебе тут все позволено??
- Уже все сделано, сэр. Ничего вернуть нельзя. Назовите мне цену, которую нужно заплатить.
- Цену?? Ты говоришь про цену?? Цена – ликвидация. Твоя и твоей новоиспеченной жены.
- Вы этого не сделаете.
- Это еще почему?
- Я нужен Вам. А мне нужна Симона. Я люблю ее, если вам знакомо это слово.
- Ах так?.. Ну что ж, Майкл… Я скажу тебе цену. Ты знаешь человека по имени Салла Вачек?
10.
- Мне пора...
- Что ж, иди домой, Майкл. Тебя ждет жена.
- Симона…
- Я все понимаю, Майкл. Прости меня. Просто наша женитьба была ошибкой, теперь мы видимся вдвое меньше, чем раньше. И каждый наш шаг – под контролем.
- Я сделал это ради нас. Ты знаешь это. И я очень люблю тебя.
- И я люблю тебя. Но я боюсь. Ты очень изменился. Ушел в себя и постоянно молчишь. Не дай им сломать себя, Майкл.
- Все будет хорошо.
- И еще я боюсь… ее. Ты проводишь с ней много времени, и это все меньше походит на задание. Это просто другая, альтернативная жизнь.
- Я не люблю ее, Симона. И никогда не полюблю. Есть только ты, и пытаюсь сделать все для нашего счастья.
- О, Господи, Майкл!
- Иди ко мне. У нас есть еще 5 минут.

11.
- Дорогой, все было просто замечательно. Но… может быть еще лучше.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты… не считаешь, что нам пора…
- Что, милая?
- Пора… подумать о наследнике?..
- Елена, мы уже разговаривали на эту тему. Нам надо встать на ноги. Мне – получить наконец эту заветную должность начальника отдела. Я не хочу, чтобы наш ребенок в чем-то нуждался. Ему нужны нормальные родители, которые смогут его полностью обеспечить. А также – любящий дедушка.
- Майкл, не начинай…
- Почему нет, малыш? А кто, например, будет сидеть с ребенком, если тебе потребуется уйти? Ты знаешь, я против нянь.
- Но мой отец и знать меня не хочет! Если бы хотел – нашел способ. Прости, я не хочу даже говорить об этом!
- Как скажешь, милая. Ну, не дуйся, иди сюда!

@темы: LFN, фики

---

Муки творчества 5

La femme Nikita
"Вы когда-нибудь видели Смерть?"
Персонажи мне не принадлежат... ну, и так далее.
Рейтинг - G, размышления
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.

Вы когда-нибудь видели Смерть, невинный?
Нет, не обычную смерть: от старости на руках у любящих детей и внуков. И не долгую мучительную смерть от болезни в больнице, когда она несет скорее избавление от мук, чем страх.
Другую смерть. Внезапную.
Я могу стоять рядом с Вами на станции метро. Танцевать с Вами на приеме в посольстве. Сидеть за столиком напротив в забытом Богом ресторанчике на краю света.
Скорее всего, Вы не успеете меня разглядеть. Я могу быть незаметным. Впрочем, если успеете – Вам же будет хуже.
Потому что я – Смерть. И если Вы встанете на моем пути, у Вас будет только два выхода.
Первый: я убью Вас немедленно.
Второй: я приведу Вас в Ад на Земле.
В Первый Отдел.

***
Если Вы не умрете от тренировок, не сойдете с ума и примиритесь со своей судьбой, то через несколько лет тоже станете Смертью. Не столь совершенной Смертью, как я, конечно. Ведь у меня нет равных.
Сначала Вы возненавидите Первый Отдел, Шефа и Медлин. Возненавидите своего наставника. Будете мечтать умереть. Но это сделать не так просто, как Вам кажется. Здесь действует система неусыпного контроля.
Тогда Вы будете усердно учиться и вскоре в совершенстве овладеете искусством Войны. Каждую ночь, лежа без сна в абсолютно белой комнате, Вы будете мечтать использовать его против Ваших мучителей.
Но Вам не дадут этого сделать. Вы не подозревали об этом, но завтра – Ваше первое полевое задание, где Вы в первый раз поразите живую дышащую мишень. Вам будет очень страшно. Но Вы уже в совершенстве владеете оружием, и в этом поединке у Вашего противника не было шансов выжить.
Впрочем, времени размышлять о своем поступке у Вас не будет. Вы уже переступили черту.

***
Через некоторое время, если повезет, Вы станете профессионалом. На Вашем счету будут десятки трупов. Но Вам все равно до меня не дотянуться – на моем счету уже несколько сотен. Или тысяч. Я не считал.
Многие из них убиты выстрелом из пистолета. Обычно хватает одной пули – я никогда не промахиваюсь.
Иногда нет времени на выстрел, и приходиться вступать в рукопашный бой. Он длится минуту или две. Потом мертвое тело падает на пол, я переступаю через него, и миссия продолжается.
Я всегда выполняю свою работу.

А Вы… Вы уже пережили горечь предательства. Вы потеряли несколько друзей на опасных миссиях. Вы разучились любить. Вы разучились улыбаться. Вы убедились, что отсюда нет выхода.
Так было нужно, и постепенно Вы понимаете это.

Итак, у Вас два пути. Первый - Вы перестаете думать о смерти. Вы рассматриваете ее как неизбежный финал столкновения с Вами. Вы перестаете доверять всем людям и заботитесь только о собственном выживании. Вы забываете о том, что у Вас есть сердце.
Второй – Вы постоянно видите перед глазами тела убитых Вами людей. Вы чувствуете, что принесли в мир больше зла, чем все они, вместе взятые. Вы медленно сходите с ума, Вас поглощает постоянное чувство вины. Вам тяжело дышать, потому что повсюду Вы видите кровь. Вам приходится жить с этим…
В конце концов Вы делаете выбор.

***
Вот теперь, если повезет, – Вашу кандидатуру рассмотрят Шеф и Медлин. Учтут психологические и физические составляющие, склонность к насилию, суициду, предательству, обману, лицемерию, невыполнению приказов. Спросят мое мнение. Я снова проверю все Ваши данные и… соглашусь.
Так Вы попадете в мою группу.

Отныне Вы – элита Первого Отдела. Вы потеряли счет успешным операциям, Вы ходите на них как на работу. Это действительно работа, и за нее платят неплохие деньги.
Вы не будете убивать без причины. Но Вы никогда не промахиваетесь, когда Вы на задании.
Вы в точности выполняете мои приказы, признавая право сильнейшего.
Возможно, Вы даже меня уважаете.
Но всегда стараетесь держаться от меня подальше.
Ведь я – идеальная Смерть.

…………………………
…………………………
…………………………
…………………………
…………………………
…………………………
…………………………
…………………………

***
- Что за хрень с ним творится в последнее время?
- Ты про кого?
- Про Майкла.
- А что случилось?
- Да ходит как пришибленный уже недели две после миссии Шейса.
- Миссия Шейса? Это где ту блондинку ликвидировали, как ее, Никиту?
- Ну.
- ….
- Да-а… Спекся парень. Жалко, хороший командир… Был. Неужели ликвидируют?
- Не знаю, доживем до следующей миссии – увидим…

@темы: LFN, фики

---

Муки творчества 4

La femme Nikita
Самоубийственная миссия
Персонажи мне не принадлежат... ну, и так далее.
Рейтинг - R, ангст, драма
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.


Где-то в начале второго сезона, после гибели Юргена.

Никита закинула автомат за спину и короткими перебежками добралась до высокой каменной ограды особняка Освальдов. Оглянулась на Майкла, ожидая сигнала. Тот, сверившись по наушнику с Биркоффом, начал отчет на пальцах: три, два, один – иди! Никита быстро забросила крюк на ограду и вскарабкалась по лассо вверх. Минуту спустя за ней последовал Майкл.
Миссия была достаточно проста – сбор информации, поиск скрытых источников дохода хозяина особняка – Джона Уинстона Освальда. Отдел подозревал его участие в финансировании террористических актов на юго-западе Англии. Сейчас он находился на другом конце города, проводил деловую встречу в ресторане с одним из своих бизнес-партнеров. Дом был пуст от охраны и идеально подходил для проведения операции.
Майкл толкнул дверь кабинета Освальда, которая была даже не заперта – хозяин этого поместья так надеялся на камеры слежения внутри здания и по его периметру, что не держал внутри охраны, кроме двух телохранителей, которые постоянно сопровождали его самого. Оперативники неслышно приблизились к компьютеру посреди комнаты; Никита включила системный блок, с помощью Биркоффа нашла нужную информацию и начала скачивать данные. Майкл стоял рядом. И вдруг…
В коридоре послышались тихие шаги. Кто-то явно направлялся к кабинету. Мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, просчитав степень опасности, Майкл коротко взглянул на Никиту. Последняя метнулась к прикрытию большого книжного шкафа, на ходу вытаскивая пистолет из кобуры. Сам Майкл неслышно переместился к приоткрытой двери, задержался на мгновение – и затем резко рванул ее на себя, готовый отразить нападение. Но… коридор был пуст. Майкл быстро осмотрелся кругом, проверяя не спрятался ли противник за тяжелыми бархатными гардинами, закрывающими окна в коридоре до самого пола. Снова никого. Все чисто.
Никита уже закончила копирование данных и, упаковав диск, вопросительно глянула на Майкла. Он бросил еще один, последний взгляд вглубь коридора и кивнул головой, приглашая Никиту следовать за собой.
Оба оперативника уже почти вышли из дома, когда за их спинами раздался пронзительный крик:
- Сдавайтесь!
Никита резко обернулась на возглас и столкнулась взглядом с ребенком лет тринадцати – в штанах цвета хаки и в зеленой бандане. В руках у него был игрушечный автомат, из которого он азартно целился в ее напарника. Никита уже начала облегченный вздох, но тут как в замедленной съемке увидела, как развернувшийся Майкл уже вскидывает руку с пистолетом и нажимает на курок. Миг – и тело ребенка, нелепо подпрыгнув, падает на деревянный пол…
Никита, громко вскрикнув от ужаса, рванулась на помощь, но была мгновенно схвачена в железные тиски рук Майкла и силком доведена до фургона Отдела.

***
- Это племянник Освальда, Стив. Живет в соседнем особняке. Решил поиграть в войну, поэтому забрался в дом, - бесстрастный голос Мэдлин, казалось, парил по Поднебесью. – Жаль, что так вышло.
- Он жив?? – Никита с трудом сдерживала себя, чтобы не запустить добытом на операции диском в голову главного стратега Отдела.
Мэдлин не удосужилась ответить, просто внимательно посмотрела прямо в глаза Никите и мягко улыбнулась.
- Операция закончена. Вы с Майклом можете быть свободны
Они вместе спускались к главной зале. Майкл шел чуть впереди. Если бы Никита была не столь сильно раздражена, то наверняка бы заметила его неестественно прямую спину и слишком быстрые шаги.
На этот раз Никита не дала своему наставнику шанса запереться в своем кабинете, как он это обычно делал после операций: она зашла за ним следом, и громко хлопнув дверью, уселась на стул, закинув ногу на ногу. Майкл молча прошел на свое место, протянув руку, отключил коды прослушки и положив руки на стол, посмотрел на белокурую девушку. Он уже знал, что будет крупный скандал и морально готовился отражать его, подыскивая подходящие слова. Но вопреки всему своему прошлому поведению Никита не проронила ни слова и только не моргая смотрела прямо в зеленые глаза своего учителя.
В кабинете воцарилось грозное молчание. Наконец Майкл решил сделать первый шаг.
- Биркофф докладывал, что в здании на тот момент никого не было. По инструкции в подобных случаях…
- Там написано, что надо убивать детей??
Майкл молчал. Он просто сидел и, казалось, выжидал.
- О боже!!! Ты же видел, что это ребенок! - голос Никиты звенел от ярости, - Ты… ты ведешь себя как бездушная машина для убийств, Майкл!
Он молчал. Опустил голову и молчал.
- Это же ребенок.
- Это свидетель. Он видел нас! – твердо произнес мужчина
- Свидетель? О-о-о, - задохнулась от негодования Никита. Слушай, Майкл, а тебе не надоело постоянно жить по инструкции Отдела? Подчиняться бесконечным приказам Шефа с Медлин?
Она распалялась все больше. Давнишняя злость на Майкла - за его внезапную холодность после ночи в Лионе, за происшедшее с Юргеном – наконец-то нашла выход. – Тебе не надоело убивать всех подряд, Майкл?
- А тебе не надоело постоянно нарушать правила? – с легкой, едва заметной усмешкой ответил он и взглянул прямо ей в глаза.
Никита поперхнулась собственными словами.
- Ты меня в этом обвиняешь? ТЫ? Да какое право ты имеешь так говорить?!
- Я – снова твой наставник, - напомнил ее собеседник.
- Хорош наставник! Учит убивать невинных детей и предавать близких… - в глазах Никиты появился опасный блеск, - И вообще знаешь что, Майкл, я не хочу иметь с тобой ничего общего! Слишком много всего в последнее время. Я попрошу о переводе в другую группу. И ты больше не будешь моим наставником. Мне противно находиться с тобой в одной комнате. Это все.
Никита поднялась, окинула презрительным взглядом сидящего перед ней оперативника и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Никита! Ты рассержена, озлоблена на весь мир, ты не видишь ситуацию в целом! Ты не дала мне времени все объяснить!
Рана этого мальчика не тяжелая, она скоро затянется. Если бы ты обратила внимание на то, КАК он упал, ты бы поняла это.
Что могло бы быть в противном случае, если бы я не выстрелил? Он бы не узнал нас, испугался, закричал, могли сбежаться другие люди из соседнего особняка… Могли быть другие жертвы.
Или не закричал бы… Но все равно - он нас видел. Ты же знаешь, что делают в этих случаях?..
Так как нужно было поступить?
…А еще ты не знала, что Юрген опасен для Отдела. И для тебя. Для нас.
Да я бесконечно виноват перед тобой и знаю это. Но зачем слова о переводе в другую группу? Так будет сложнее защищать тебя.
Может быть… когда-нибудь ты поймешь, и тогда сможешь простить меня…
Но скажи: ты действительно думаешь, что я могу убить ребенка?..

***
Прошло три недели. Никита осталась верна своим словам и попросила о переводе в группу Девенпорта. Шеф неожиданно согласился без возражений.
Также Никита всячески избегала встреч с Майклом. Через два дня после ссоры он заходил к ней домой – но она посмотрела в глазок, и не открыла дверь… Через три дня они «неожиданно» столкнулись на третьем уровне, в коридоре, но Никита прошла прочь и не обернулась…
И Майкл смирился. Теперь он пропадал на очередной миссии, уже пятой с того случая. А в редкие дни, когда появлялся в Отделе, безвылазно сидел в своем кабинете.

- Он просто обалденный, Никита! Такие руки, торс, такая… ну ты меня понимаешь, - смеялась Карла, помогая соседке накрывать на стол. Они с Никитой затеяли маленький девичник в честь выходных.
Никита кивнула:
- Конечно, обалденный. Только, кажется, третий за последний месяц.
- Ни-и-ки-та… Ну и что! Никогда не поздно найти свою вторую половинку! А если это действительно она? Так хорошо мне еще ни с кем не было!
Никита с легкой иронией взглянула на подругу.
- Не хочу показаться навязчивой, но где-то это я уже…
- Забудь! Забудь все, что было до него. Ник – моя судьба, решено!
Зазвонил сотовый. Никита с ненавистью посмотрела на него, но тут же взяла трубку. Через 15 секунд она уже доставала сумочку с полки.
- Что на этот раз? – осведомилась Карла.
- Как обычно! Срочный вызов. Почему-то всегда в самый неподходящий момент. Прости. - Никита чмокнула подругу в щеку. – Убегаю. Зато у тебя появилась возможность провести этот вечер с Ником.
- А ты определенно умеешь поднять настроение, Никита, - расхохоталась Карла.

***
Шеф мерил широкими шагами зал для брифингов, объясняя группе Девенпорта новое задание. Никита едва успела к началу, получив за это неодобрительный взгляд.
- Три дня назад поступила информация о разработках химико-биологического оружия в Бирме. Ситуация нетипичная, ранее в этой стране ничего подобного не наблюдалась. Группа Майкла была послана для того, чтобы проверить информацию и захватить главного разработчика вакцины – Аль Хомейни. Три часа назад Майкл доложил, что ситуация изменилась, у Хомейни слишком хорошее прикрытие. Требуется подмога. Вылет через 40 минут. Вся необходимая информация на ваших панелях.

Сидя в вертолете, Никита задумчиво смотрела в окно и размышляла, как себя вести при встрече с Майклом. Она больше не хотела мечтать о нем: перед глазами стояли картины бесчисленных убийств, предательств: Грей, Юрген… Как она могла любить этого мерзкого, самовлюбленного типа? Пешку Отдела, Шефа и Мэдлин: без собственного мнения, послушную совершенную машину для убийств. Он и в Отдел-то ее вернул только для того, чтобы потешить собственное эго. Соскучился без любимой игрушки! Детоубийца.
Как назло, именно ей выпало быть среди трех оперативников, которые вливались в группу Майкла, страхуя основные ударные силы при штурме резиденции Хомейни. Никита поморщилась и решила не думать об этом до начала операции. Она закрыла глаза и задремала, прогоняя от себя неожиданно возникший в голове образ Майкла: их танец в ее квартире незадолго до побега, ночь на лодке, его глаза, глядевшие прямо в душу…
Встречи в ее полном понимании не состоялось. Группа Девенпорта едва успела высадиться в обозначенной точке, и сразу получила сигнал к началу атаки. Вбегая в здание, Никита краем глаза успела заметить высокую черную фигуру в другом конце сада, очень похожую на Майкла, однако размышлять он это или нет, не было времени.
Все прошло чисто. Хомейни был захвачен лично Майклом. Как обычно. Обе группы возвращались в Отдел без потерь.
Усаживаясь на свое место в вертолете, Никита все же нашла взглядом Майкла. Он что-то объяснял на своей панели Девенпорту. Закончив, почему-то не сел на скамейку, а опустился на пол около двери и тусклым взглядом уставился в противоположную стену. Какой-то он… усталый, что ли. Если это слово применимо по отношению к Майклу. Вообще-то машины в отдыхе не нуждаются. В отличие от обычных людей, таких, как она.

Никита первой вышла из дверей лифта, спеша сдать Вальтеру оружие и отправиться домой спать. Спустя два часа, сдав отчет и проходя мимо Биркоффа она заметила, как навстречу ей направляется Майкл. Вот уж с кем не хотелось встречаться, так это с ним! Никита приняла гордый, независимый вид, надвинула на глаза новую красную шляпу, которую пришлось на время операции оставить в Оружейке Вальтера, и не стала сбавлять шаг. Они с Майклом неумолимо приближались друг к другу. «Только попробуй со мной заговорить, - лихорадочно билась в мозгу Никиты. – Только попробуй, и тут же пожалеешь об этом». Вот они поравнялись, но… Майкл лишь аккуратно сдвинулся на несколько сантиметров влево, чтобы не задеть Никиту и, опустив глаза, направился в Поднебесье к Шефу.
Никита была обескуражена и даже несколько обижена. Ее впервые игнорировали столь явным образом, да еще сам Майкл! Она остановилась, не в силах отвести взгляд от своего бывшего учителя; но через несколько мгновений Шеф затемнил Поднебесье. «Надо же, он еще и чувствует себя правым, поэтому и ведет себя соответствующе»!
С этими мыслями Никита добралась до своей квартиры, где тут же упала в кровать, даже не потрудившись раздеться – столь сильна была ее физическая и эмоциональная усталость.

- Мне жаль, Майкл. Хомейни умер.
- ?
- Он не выдал формулу.
- Что говорят наши специалисты?
- Потребуется около двух, возможно, трех недель. Слишком сложная структура, технология будущего.
- …
- Ты… знаешь, как я вынужден поступить в данном случае. Ты – допустимая потеря, ты знаешь это. Что ты предпочитаешь?
- …миссию.
- Хорошо. У нас есть задание для тебя. Изначально я планировал поручить это Корлессу и Джейн, однако, учитывая сложившуюся ситуацию… Параметры будут у тебя через тридцать минут. Это все. Можешь идти.
- Да.
- Майкл… подожди.
- ?
- Я хотел сказать, что ты… хорошо поработал. И я планировал, что ты когда-нибудь станешь моим приемником.
- Спасибо.
- Это все. Можешь идти.
***
На следующее утро был брифинг по поводу нового задания. Войдя в зал, Никита опустилась в кресло и удивленно оглянулась по сторонам, не замечая вокруг никого, кроме Шефа. Не обращая внимание на реакцию Никиты, он начал объяснять суть задания. На этот раз нужно было проникнуть в научно-исследовательский институт генной инженерии в Лэйк-Плесиди, выяснить, кто из ученых тайно помогает «Красной ячейке» и заставить его выдать имена и координаты его нанимателей. Однако дело осложнялось чрезвычайной секретностью института. С другой стороны, гриф чрезвычайной секретности присутствовал и для самой миссии.
- И еще, - шеф щелкнул пультом, и матовый экран погас, - для того, чтобы выявить предателя нужно действовать аккуратно. Подчеркиваю, работники этого заведения занимаются сверхсекретными разработками в медицине и генетике. Стараются не общаться ни с кем извне, за очень редким исключением, - с коллегами в этой профессиональной сфере. Мы проанализировали ситуацию, и было принято решение отправить на задание пару. Вы будете профессионалами из института Беркли, работающими в одном направлении с разработками института. Кроме того, друзьями, с намеком на что-то большее. Так будет легче всего выполнить задание. Это все. Подробности – на панели.
Глава Первого Отдела развернулся, чтобы уходить. Никита еще раз огляделась по сторонам:
- Простите, я не услышала имени того, с кем мне предстоит работать.
Шеф медленно повернул голову.
- С Майклом, конечно, - услышала она в ответ. – Для этой операции ваши характеристики идеально подходят друг к другу.
«С Майклом?? Только не это!!»
- Сэр, я бы хотела…
Шеф, казалось, ждал этот яростный возглас. Он слегка улыбнулся и ответил, громко и четко проговаривая каждое слово
- Разговор окончен, Никита. Ваш выезд через час.
Дрожа от еле контролируемой злости, Никита сорвалась со своего места и решительно направилась к кабинету Майкла. Если он решил таким образом помириться с ней – это вряд ли ему удастся. Она не хотела иметь решительно никаких дел с предателем и убийцей! Ему придется снова разговаривать с Шефом и искать себе другую напарницу – а с нее хватит. Надо же, даже не потрудился прийти на брифинг! Это что, ниже его достоинства?!
Она рванула на себя тяжелую дверь и увидела Майкла, сидящего за компьютером. Руки летали над клавиатурой, казалось, он полностью погружен в происходящее на мониторе. Весь в черном, вечно занят! Как обычно! Ну что ж, придется сегодня побеспокоить Его Величество!
Никита с такой силой захлопнула за собой дверь, что та жалобно зазвенела. Затем подошла к столу, оперлась руками о крышку и свистящим шепотом осведомилась:
- Ты еще не понял, что я больше не хочу тебя видеть?
Майкл поднял глаза от монитора, мельком взглянул на Никиту и опустил взгляд, прикрыв глаза. Помимо воли Никита обратила внимание на странную, почти болезненную бледность его лица. Как у человека, который много времени проводит под землей, без доступа свежего воздуха. Однако в последнее время Майкл постоянно участвовал в операциях, да еще в разных странах. Может быть, сказывается постоянная перемена климата?
Тем временем, Майкл, видимо выдерживающий необходимую с его точки зрения паузу после вопроса Никиты, снова поднял на нее глаза и снизошел до ответа:
- Твое назначение было утверждено руководством без моего вмешательства.
- Вот как? – Никита все же не смогла сдержать иронии, - А ты, думаю, отчаянно сопротивлялся?!
Майкл тяжело поднялся из-за компьютера, подошел к занавешенному жалюзи окну, и остановился там, повернувшись спиной к собеседнице, скрестив руки на груди. Забыв о ненависти, Никита залюбовалась его фигурой: широкими плечами, отлично развитыми спинными мышцами, идеально ровной осанкой… Несколько секунд продолжалось тягостное молчание, затем послышался тихий, ровный, абсолютно безэмоциональный голос.
- Ты можешь попытаться попросить Шефа о неучастии в операции. Однако – и снова небольшая пауза, словно Майкл собирался с мыслями – наши параметры идеально подходят для этого задания. Скорее всего, ты будешь просить напрасно.
- Что ж… - Никита вспомнила о племяннике Освальда, и всю ее доброжелательность как рукой сняло. – Потерплю, если это нужно для дела.
Она развернулась на каблуках и направилась к выходу. Ей вдогонку послышались грустные слова, если можно было так назвать тот тон, который выбрал Майкл.
- Мы работаем вместе в последний раз. Больше такого не повторится.
- Очень на это надеюсь! – тотчас откликнулась она и вышла, на сей раз спокойно закрыв за собой дверь.

Никита! Если бы ты знала о действительной цели миссии, твои слова были бы другими? Мне очень важно это знать сейчас

***
Спустя полчаса Вальтер в своей оружейке уже выдавал Никите необходимое оборудование.
- С таким арсеналом, сладкая, вы сможете полстраны на уши поставить, - усмехался он, - целую переносную лабораторию с собой тащите. Неужели сами не сможете амфетамин изготовить с таким количеством химикатов? Целых шесть ампул.
- Какой амфетамин? - Никита отвечала рассеянно, она была погружена в тягостные раздумья о предстоящих минутах с Майклом наедине.
- Как какой? Наркотик группы С, VSD3, сильное обезболивающее, кстати говоря.
- Не знаю, спроси у Майкла. Операция секретная, возможно, я тоже всего не знаю. – Никита взялась за лямки сумки. – Пока, Вальтер!
- И тебе удачи, конфетка! Будь осторожнее!

… Их забирала с аэропорта специальная машина института. Водитель был молчаливым, и на попытки Никиты нейтрально поговорить хотя бы о погоде, отмалчивался. Поэтому она от нечего делать принялась разглядывать в боковое зеркало лицо Майкла, сидевшего на заднем сиденье. И уже в который раз слегка удивилась выражению глубокой усталости на его лице, которое тот даже не пытался скрывать, наверное, уверенный, что в данный момент этого никто не замечает. Вот он потряс головой, как пловец, освобождавшийся от воды в ушах; затем дотронулся кончиками пальцев до виска и, прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья…
Никита ощутила какое-то смутное беспокойство, как будто неприятный холодок пробежался по спине. Несмотря на все негативные эмоции, испытываемые ею сейчас по отношению к Майклу, она не могла не признать, что только в паре с ним чувствовала себя полностью защищенной на любом задании. Но сейчас было что-то другое, пугающее… В душе не было покоя, появилось какое-то тревожное предчувствие грядущей в скором будущем беды.
«Это оттого, что я привыкла во всем полагаться на него, - подумала Никита, - А сейчас мы будем просто играть пару коллег по работе. Ничего личного между нами теперь нет, и быть не может. Только игра. Я могу полагаться только на себя».
Они подъехали к шикарной гостинице, которая являлась собственностью института. Чтобы не вызывать подозрений Никита весело повернулась к Майклу и произнесла:
-Просыпайся, мы приехали!
Тот мгновенно открыл глаза, окинул взглядом обстановку и тепло улыбнулся ей в ответ.
- Спасибо за то, что довезли нас, - обратился он к водителю.
- Пожалуйста. Ваши номера находятся на четвертом этаже, номера люкс 47 и 48. Ключи у консьержки. Еще она должна передать вам приглашение на ужин сегодня вечером.
- Как мило! Спасибо огромное! – Никита уже успела вылезти из машины и доставала чемодан из багажника.
- Позволь помочь тебе, - послышался тихий голос за ее спиной, и тут же рука Майкла легла рядом с ее рукой на ручку чемодана.
Никита хотела было возразить, но ледяная ладонь оперативника уже легла на ее плечо, как бы прося не спорить, а подчиниться и позволить этому маленькому проявлению заботы о себе все же состояться. Девушка замерла на мгновение и… согласилась.
- Буду очень тебе признательна.

Консьержка оказалась миловидной женщиной лет 26-28, которая тут же с чисто женским интересом уставилась на Майкла. Она отдала им ключи и приглашения на ужин и начала предлагать свою помощь в выборе мест отдыха и развлечений (в основном, опять же Майклу). Но ее напарник ограничился своей «дежурной» улыбкой и одной короткой фразой: «Спасибо. Пока мы ни в чем не нуждаемся». И на этот раз за такой ответ Никита была ему даже благодарна.
Они молча поднялись на лифте на свой этаж. Майкл поставил чемодан Никиты перед ее дверью и удалился в свой номер. Никита почувствовала легкую досаду: могли хотя бы договориться о времени встречи перед ужином! Но, видно, не судьба… Она зашла в комнату, запихнула чемодан под кровать и подошла к окну полюбоваться открывавшемся чудесным видом.
«Почему я не могу забыть Его? Уже прошло достаточно времени, а меня до сих пор в жар бросает, как только я чувствую хоть мимолетное прикосновение. Несмотря на все гадости, которые он с завидной периодичностью делает, нельзя не признать, что он их очень… профессионально совершает. Им всегда веришь. От его обаяния просто не уйти. Эта девушка на ресепшене так смотрела на него, как кролик на удава. А он даже бровью не повел, ничего для этого не сделал. К нему отдельские девушки гроздьями липнут, особенно новички, а он – как скала. Почему липнут, что они все в нем находят?
Потому что с ним безопасно. Несмотря ни на что, с ним спокойно и безопасно. И ни с кем из Отдела больше так быть не может, вот почему!»
Но сегодня что-то настораживало Никиту. Что-то явно было не так с этим заданием. Или с Майклом. Интуиция кричала о том, что нужно быть предельно осторожной, если хочешь выжить. Неужели это настолько особенная миссия? Чего ей ожидать?

Это оказалось намного труднее, чем я думал.
Можно вытерпеть любую физическую боль. Можно вынести равнодушие и ненависть любимой женщины.
Но когда оба этих фактора соединяются воедино…
Что я буду делать, если VSD3 не поможет? Насколько меня хватит?
Черт, если я об этом думаю, значит, ненадолго

@темы: LFN, фики

---

Муки творчества 3

La femme Nikita
Один день.
Персонажи мне не принадлежат... ну, и так далее.
Рейтинг - G
И еще: копировать на другие ресурсы можно, но обязательно поставьте меня перед этим в известность.


***
Выстрел! Еще один! Еще!
Три трупа.
Дымящийся пистолет опускается дулом вниз.
Поворот головы направо… налево… Чисто.
Короткий взмах руки.
Приглушенный голос в наушнике: «Операция закончена. Все на выход».

… тяжелая дверь Отдела. От усталости ломит виски.
Медлин у входа. Легкая улыбка на губах.
Тяжелое, всхлипывающее дыхание пленника за спиной. Кивок головы - «в Белую комнату».
Собственное хриплое дыхание. Недолеченная простуда.
Комки грязи от ботинок по отполированным до блеска коридорам.
Ее нет в Отделе. Миссия в Конго должна закончиться через двадцать две минуты.

… Горячий душ. Мутная вода на полу, сыпется песок с волос.
Минута. Две. Три. Боль уходит. Капли бьют по спине, разминая затекшие мышцы. Несколько мгновений абсолютной отрешенности, неги.
Прислонился разгоряченным лбом к стеклу душевой кабины.
Что-то беспокоит. Тревога. Причины?
Никита. Беспокойство за нее. Эта миссия была сложна еще на стадии разработки.
Ненавижу, когда ее отпускают с другой командой! Она еще не готова. Ей недостает практического опыта. Она слишком милосердна к людям.
И еще… я не могу сейчас защитить ее. Не могу помочь.

Скоро вечер… Целый свободный вечер.
Не видел Ее целую неделю. Нестерпимое желание близости нарастает, медленно сжигает изнутри.
Миссия заканчивается через восемь минут.
Может, попробовать пригласить ее на чашку на кофе?.. Немного посидели бы в кафе, она была бы близко, так, что можно дотронуться рукой…

… Задержка в Конго на два часа. Есть потери. Двое раненных.
Короткие ледяные иглы страха. Много игл. Слегка покалывает сердце.
Впрочем… какое сердце? Сердце здесь не при чем. Сосредоточиться! Прекратить паниковать!
Операция на Сомали. Необходимо две группы…

… Тяжелый лязг двери.
По коридору бегут медики. Носилки - одни, вторые. Ручеек крови за носилками. Шеф едва не поскальзывается.
Она – последняя.
Бледная. Осунулась. Опущенные плечи.
Не ранена. Хорошо.
Ищет меня взглядом. Скорее всего просто по привычке, слишком устала, чтобы что-то обсуждать.
Относит пистолет Вальтеру. Идет сюда. Медленно, устало… Тебе нужен покой, Никита: горячий ужин, теплая уютная постель, темнота и тишина вокруг…
Я бы мог…

«Привет».
Привычная, почти неосознаваемая реакция тела – стремление податься вперед, прикоснуться, дотронуться…
Нет, схватить и прижать к себе изо всех сил!
Нельзя!
«Здравствуй, Никита».

Она пристально смотрит на мою спину. Непрошенная дрожь поднимается по позвоночнику…
Я перестаю дышать.

Ушла. Так быстро…
Не успел спросить о кофе… Оно к лучшему. Незачем лишний раз давать ей повод думать, что...
Что я…
Стоп! Операция на Сомали! Осталось двадцать пять минут.

***
Господи, как я устала! Сейчас домой – и в кровать, в кровать…
Поесть бы еще чего-нибудь…
Еще этот отчет!
Надо будет забежать к Стивену после отчета, посмотреть, как он себя чувствует. Если, конечно, позволят.

Где Майкл? А, вон, за мониторами, рядом с Биркоффом.
Хотя бы посмотрел в мою сторону! Ну вот что ему стоит просто повернуть голову и посмотреть в мою сторону.
Посмотри на меня. Посмотри! Посмотри!!
Хотя… мне показалось, или он смотрел в мою сторону, когда группа только выходила из лифта?

«Привет, Вальтер!.. Да, операция была сложная…»

Хотя бы раз в жизни, для разнообразия, появился в нормальной цветной одежде! Сколько мы знакомы? Два с половиной года? Постоянно ходит в черном.
Интересно, Симоне нравился его стиль в одежде?
Бедный Майкл! Дважды пережить смерть жены. Он великолепно владеет собой, как будто ничего и не произошло.
А ведь они действительно любили друг друга! Симона целовала его… прямо в губы... Долго, страстно… Зарывалась руками в эти кудрявые каштановые волосы… Без боязни могла смотреть прямо в глаза…
Господи, мне надо прекратить думать о нем!

«Привет».
Пауза. Он всегда выдерживает эту величественную паузу.
«Здравствуй, Никита».
Хоть голову на 45 градусов повернул – и на том спасибо!

«Знаешь, я так устала. Сегодня я опять убила человека. И пусть это был плохой человек, пусть даже он торговал оружием – но это был человек! Вы научили меня убивать, но забыли сказать, как мне избавиться от постоянной мысли, что я – убийца.
Мне бы хотелось, чтобы ты обнял меня, погладил по волосам и сказал, что все будет хорошо. Ты ведь всегда говоришь правильные слова в таких случаях, да, Майкл? Я бы прижалась к тебе, спряталась у тебя на груди от всего мира – и может быть, стало бы немного легче.
Ты ведь на самом деле другой, правда, Майкл? Ты только кажешься жестоким и бессердечным оперативником. Но глаза не лгут, а у тебя добрые глаза, Майкл…»

Не-ет, так дело не пойдет… Я стою перед ним как истукан, а он продолжает заниматься своими делами, забыв о том, что я вообще существую на свете. Домой, скорее домой! Помыться, поесть и забыть о нем хотя бы ненадолго!

Когда же я смогу выбраться из этого ада под названием «Первый Отдел»!

@темы: LFN, фики